Сторож брата. Том 2 - стр. 39
– Оh, that is a perfect choice! Place named Butcher – is the right point for massacre! – сказал Алистер Балтимор. Butcher по-английски значит «мясник».
– Верно, название выбрано не случайно, – сказал Рихтер. – Господи! Какое страшное совпадение!
– Господи, вразуми иродов, – монашенка молилась.
– Стыдно, стыдно, стыдно быть русским! – кричала Соня Куркулис, и она бегала по коридору вагона, то у одного окна остановится, то у другого, упрется лбом в стекло – и так стоит. За окном та же снежная ночь – и сквозь мрак виделись Соне окровавленные тела.
Русские войска отошли к Донецку. Теперь бои шли вокруг укрепрайонов, выстроенных еще при советской власти и усовершенствованных английскими и американскими фортификационными мастерами. Потери нападающих всегда больше, чем у тех, кто в обороне. Да и снабжение русских подвело. Президент Путин дождался весны, и дороги развезло; машины с продовольствием и снарядами выстроились в колонны на узких шоссе, не могли свернуть ни вправо, ни влево – вокруг топь; колонны расстреливали с воздуха. Русская армия отступила.
– Невозможно разворовать всю страну и создать боеспособную армию, – хладнокровно заметил англичанин, спекулировавший картинами.
– Ожидаемое поражение, – согласился мсье Рамбуйе. – Российская армия обречена.
– Стыд, стыд, стыд, – бормотала Соня Куркулис. Точно молитву читала.
И даже младенец, девочка, оставленная цыганами на попечение европейцев, рыдала. Бруно Пировалли кормил младенца с алюминиевой ложечки, утешал.
Выяснялись жуткие и вместе с тем унизительные подробности российского наступления. Передавали, что русские солдаты убивали в Буче беременных женщин, издевались, насиловали и пытали, а из разоренных украинских хат солдаты-оккупанты воровали унитазы и стиральные машины. Эти краденые унитазы и стиральные машины мародеры посылали по почте к себе домой, в свои убогие города, где нет ни водопровода, ни канализации.
Рядом с образом хрупкого очкарика в подворотне, на которого кидается маньяк, нарисовалась еще одна картина: дикий русский солдат выворачивает унитаз из кафельного пола, затем пакует унитаз в деревянный ящик, сколоченный из украденных на лесопилке досок, тащит, обливаясь потом, этот ящик в почтовое отделение. И хорошо, если почтовое отделение близко и не закрыто на обеденный перерыв или по случаю артобстрела. Видимо, мародерам приходилось бросать при транспортировке оргтехники свое табельное оружие: донести до почтового отделения ящик с унитазом и одновременно автомат и шинельную скатку – немыслимо.
Картина мародерства развеселила немца Кристофа.
– А в унитазы русские напихали украинское сало, – скалился анархист, – дикари отбирают сало у хохлов, прячут сало в унитазы и отправляют своим семьям в голодные деревни!
– Как можно смеяться в такие минуты!
– Представьте себе, сколько стоит посылка унитаза или стиральной машины по почте, – сказал Рихтер. – Втрое дороже стоимости унитаза, который можно купить в любом магазине.
– Орки не думают! – кричала Соня Куркулис. – Подонки воруют инстинктивно! Тем более убийцы живут в таких убогих дырах, где и канализации нет!
– Но зачем за большие деньги посылать стиральные машины в отсталые места, где нет водопровода? Зачем дорогие бандероли с унитазами посылать туда, где нет канализации?