Сторож брата. Том 1 - стр. 31
Порекомендовала накинуть газовый шарф, но хозяйка дома лишь презрительно улыбнулась.
– Скрывать нам нечего.
С Фишманом списались давно, и день был выбран заранее. На том самом брюссельском обеде Фишман вручил Наталии визитную карточку, уточнил, что собирается вместе с супругой в Москву, и радушная Наталия, всегда склонная отработать любую мелочь, пригласила пару на чай. В ходе дальнейшей переписки выбрали время.
Фишман был крепок, с жестким, обветренным в финансовых штормах лицом. Супруга его, полная дама с седым пучком и в шерстяной кофте, сошла бы за российскую пенсионерку, если бы не гигантский бриллиант на пальце; Софи взглядом указала Наталии на перстень, та кивнула.
Фишман вошел в тесное помещение московской однокомнатной квартиры с тем тактом, который присущ воспитанным богачам, не забывшим бедное детство. Не стал искать, где здесь вторая комната – понятно было, что комната одна, не спросил, куда выходят окна, не стал интересоваться площадью. Отметил изысканный стиль. Похвально отозвался о цвете обоев, оценил качество библиотеки. «Вижу, увлекаетесь Средневековьем?» Поинтересовался, чьи полотна украшают стены комнаты.
– Кажется, это не авангард? – спросил он мягко, давая понять, что хотя сам он коллекционирует Малевича и Кандинского, но с пониманием относится к ординарным поделкам российского рынка.
– О, конечно же, нет, – всплеснула руками Наталия, – откуда у меня авангард. Это работы одного британского мастера. Феликс Клапан – вам встречалось это имя?
– Ваш портрет?
– Вы угадали. Господин Клапан выполнил ряд моих портретов.
– Он Наталию вообще часто рисует, – подал голос Паша Пешков.
– Я его понимаю, – Фишман с одобрением оглядел хозяйку дома, а та, зардевшись, закрыла лицо руками.
– Мы с Наталией, – пояснил Фишман супруге, также занявшей один из стульев, – познакомились в Брюсселе, если не ошибаюсь.
– Наталия вообще половину года проводит в Европе, – вставил Паша Пешков.
– Да, так получается, что много командировок, – сказала Наталия, сделав тот традиционный жест рукой, которым дают понять: и рад бы иметь менее суетливую жизнь, но уж так случилось. – Эта квартира, по сути, для меня некий пункт отдыха на время коротких визитов в Москву. Живу, как многие, в самолете. То Лондон, то Вена.
– Будем считать, – сказал Фишман, заинтересовавшись чуть более, – что мне повезло, когда мы встретились в Брюсселе. Вы могли бы оказаться и в Вене, и в Париже…
– Да куда она только не ездит, – сказал Паша Пешков.
– Вы были на обеде с Рихтером, оксфордским профессором, верно?
– Мой старинный друг.
– Весьма симпатичный джентльмен. Он как раз занимается Средними веками? – взгляд на книги.
– Ну, допустим, меня интересует несколько иной период. Но, в принципе, да, у нас есть темы для разговоров.
– Кажется, он женат? – рассеянно спросил Фишман. – Помню, на том обеде сложилось так, что его спутницей были вы, сначала я даже принял вас за пару…
Наталия Мамонова подняла бровь, всем своим обликом показывая, что предположение дикое, однако, разумеется, пожелай она того (что допустить невозможно), конечно же, Марк Рихтер был бы ее спутником на всю жизнь.
– Я быстро понял ошибку, – сообщил коллекционер, – когда Марк сказал, что жена просто не могла вместе с ним приехать в Брюссель. Кажется, жена тоже преподает в Оксфорде? Вы с ней знакомы?