Сто тайных чувств - стр. 17

, когда небесный правитель вернулся помочь нам. Весной она повела за собой армию девушек-хакка в Гуйлинь, и там ее схватили маньчжуры. После того как знаменитой разбойнице отрубили голову, ее губы продолжали двигаться, она сыпала проклятиями и обещала вернуться и истреблять их семьи еще сотню поколений. Тем же летом я потеряла глаз. Когда я рассказала всем, что Нунуму скакала на своем призрачном коне, то все заявили, что это знак: Нунуму выбрала меня своей посланницей, совсем как христианский Бог выбрал хакка на роль правителя Небесного Царства. Меня прозвали Нунуму. Иногда по ночам мне и правда казалось, что я вижу Разбойницу, не слишком явственно, разумеется, потому что к тому моменту у меня остался только один иньский глаз.

Вскоре после этого я впервые познакомилась с иностранцем. Когда иностранцы приезжали в нашу провинцию, о них говорили все – от Наньнина и до Гуйлиня. С запада везли иностранную отраву, опиум, из-за которого у многих иностранцев возникали безумные мысли о Китае. Другие иностранцы везли сюда оружие – пушки, порох и фитильные замки, новые, но медленные, оставшиеся после проигранных битв. А еще в нашу провинцию приезжали миссионеры, которые прослышали, что хакка поклоняются Богу. Они хотели помочь нам попасть на их небеса, вот только не знали, что у нас Бог – это не совсем их Иисус. А потом мы поняли, что и небеса у нас не совсем такие, как у них.

Но иностранец, с которым я познакомилась, не был миссионером. Это был американский генерал. Хакка прозвали его Капюшоном, потому что он всегда носил большой капюшон, а не шляпу, а еще черные перчатки, черные ботинки и короткий серый пиджак с блестящими, как монетки, пуговицами от пояса до самого подбородка. В руке он сжимал трость из ротанга с серебряным наконечником и набалдашником из слоновой кости в виде обнаженной женской фигуры.

Когда он появился на Чертополоховой горе, жители окрестных деревень высыпали на склон и собрались в широкой зеленой долине. Он прискакал на лошади в сопровождении пятидесяти кантонских солдат, бывшие лодочники и нищие гордо ехали на приземистых скакунах, щеголяя в разноцветной форме, которая, по слухам, была не китайской и не маньчжурской, а просто обноски, оставшиеся после войн во французских колониях в Африке. Солдаты орали: «Эй, вы поклоняетесь Господу? И мы тоже!»

Некоторые из наших людей думали, что Капюшон был Иисусом или, как Небесный Царь, еще одним из его младших братьев. Он был очень высоким, с густыми усами, короткой бородой и волнистыми черными волосами, спускавшимися до плеч. Мужчины хакка также носили длинные волосы таким же образом, не заплетая косичек, потому что Небесный Царь сказал, что наш народ больше не должен подчиняться законам маньчжуров[20]. Я никогда раньше не видела иностранца и не могла определить его настоящий возраст. Мне он показался старым. У него была кожа цвета репы, а глаза мутные, как вода на мелководье. На лице виднелись странные рытвины и припухлости, как у тяжелобольного человека. Капюшон редко улыбался, зато смеялся часто. Его резкий голос напоминал ослиные крики, но рядом всегда был его помощник, посредник, приятным голосом переводивший слова Капюшона.

Когда я первый раз увидела этого посредника, то по ошибке приняла его за китайца, но уже через минуту он показался мне вроде бы иностранцем, но вроде и нет. Как ящерица, которая меняет цвет, подстраиваясь под окружающие ее листочки и прутики. Потом я узнала, что у этого человека мать китаянка, а отец – американский торговец. В нем были черты сразу обоих, поэтому генерал Капюшон называл его Ибань Жэнь, Половинчатым человеком.