Сто тайных чувств - стр. 16

Мы познакомились за шесть лет до этого. Мне было четырнадцать, а ей двадцать шесть, может больше или меньше, я никогда не угадывала возраст иностранцев. Я родилась в маленькой деревне на Чертополоховой горе к югу от Чанмяня. Мы не были пунти, китайцами, которые утверждали, что в их жилах течет кровь ханьцев[15] Желтой реки, поэтому все должно принадлежать им. Мы не принадлежали ни к одному из племен чжуан, вечно воюющих друг с другом, деревня против деревни, клан против клана. Мы были хакка, то есть гостями[16], теми, кого не приглашали слишком задерживаться в каком-нибудь хорошем месте. Итак, мы жили в одном из многих круглых домов[17] хакка в бедном горном районе, где приходится разбивать поля прямо на скалах, стоя как горный козел, и выкапывать две тачки камней, прежде чем удастся вырастить горстку риса.

Все женщины трудились наравне с мужчинами, без разницы, носили ли они камни, добывали уголь или охраняли посевы от бандитов по ночам. Все женщины хакка были сильными. Мы не бинтовали себе ноги[18], как ханьские девушки, те, которые прыгали на культях, черных и гнилых, как старые бананы. Чтобы выполнить свою работу, нам пришлось карабкаться в горы, без бинтов и без обуви. Босыми ступнями мы ступали прямо по колючему чертополоху, давшему горе ее легендарное название.

У приличной невесты хакка из наших гор были грубые мозоли на ногах и красивое лицо с высокими скулами. Были и другие семьи хакка, жившие недалеко от больших городов Юнъань в горах и Цзиньтянь у реки. А матери из более бедных семей любили женить своих сыновей на трудолюбивых хорошеньких девушках с Чертополоховой горы. Во время свадебных торжеств эти юноши поднимались в наши деревни, а наши девушки пели старинные песни, которые мы привезли с севера тысячу лет назад. Юноше приходилось подпевать девушке, на которой он хотел жениться, подбирая слова, соответствующие ее песне. Если его голос звучал слишком слабо, а слова – невпопад, то это плохо, никакого брака. Вот почему люди хакка не просто очень сильны, но и обладают великолепными голосами, а еще они очень умны, благодаря чему добиваются всего, что только пожелают.

У нас есть такая поговорка: возьмешь в жены девушку с Чертополоховой горы, и получишь сразу трех коров: одна рожает, вторая пашет, третья возит на себе твою старую матушку. Вот какими сильными были девушки-хакка. Они не стали бы хныкать, даже если с горы скатился камень и выбил им глаз, как это случилось со мной в семь лет. Я гордилась своим увечьем и только чуток всплакнула. Когда бабушка зашивала мне дырку на месте глаза, я сказала, что тот камень раскачала и скинула с горы призрачная лошадь, на которой ездила девушка-призрак Нунуму, что в переводе означает «девушка с пронзающим взором». Она тоже потеряла глаз в совсем юном возрасте. На ее глазах один человек из племени пунти украл чужую соль, и прежде, чем она успела убежать, он ткнул кинжалом ей в лицо. После этого девушка закрывала слепой глаз уголком косынки, зато здоровый глаз стал больше и темнее, а еще таким зорким, как у совы, которую по-китайски называют «орлом с кошачьей головой». Грабила она только пунти, и при виде ее острого глаза они трепетали от страха.

Все хакка с Чертополоховой горы обожали ее, и не только потому, что она грабила пунти. Она была первой разбойницей-хакка, которая присоединилась к повстанцам-тайпинам