Становясь легендой - стр. 25
Вольга нахмурился. Он знал, что такое любовь женщин, и очень, очень многих женщин… однако, ему тут же вспомнилась эта храбрая нелюдь, щерящая маленькие клычки в попытке защитить своего убогого графеныша. Вольга точно знал, что ни одна из его наложниц, тем более его невеста, – никто из них никогда не сделал бы ничего подобного. Все они на самом деле будут счастливы, если он никогда не вернется из снегов Рашемии.
У сенари неприятно защемило в груди.
– Это все, – Рэмол махнул рукой в сторону постоялого двора, изнутри которого все еще доносились пьяные крики рабов и охотников. – Это же тюрьма!… Я вижу, что ты выше, много выше, чем эти пропащие собаки, называющие себя огнями! Ты рвешься вверх, подобно ветру, но твое положение удерживает тебя внизу, ломает тебе крылья!… – с досадой произнес ангел, встряхнув руками. – А ведь я могу освободить тебя! Во мне еще остались капли прежней силы…
Свет из его глаз в мгновение стал таким ярким, что огню пришлось прищурить глаза. Он не успел ничего понять и сделать, только почувствовал на своем лбу и груди пальцы ангела, от которых по телу волной прокатилось парализующее прозрачное тепло.
– Я помогу тебе!… – твердо сказал Рэмол, и его голос зазвенел, словно говорил не он один, а сотня, тысяча ему подобных. – Я сделаю тебя свободным, Вольга!
Истэка Демонтин
Однажды господин Ванд Куп получил важное поручение от своего покровителя…
Время шло к ночи, ливень тяжело молотил по черепице крыш.
Сквозь плотную завесу дождя и града на опустевшую улицу выехала бричка, запряженная двумя породистыми лошадьми. Завернув в переулок, она мягко притормозила возле небольшой кофейни.
На всей улице, мокрой и холодной, не осталось ни одного горящего окна: это из-за затемнений на стеклах, которые стали одним из меньших неудобств горожан в это непростое время. Только из круглых окошек этой кофейни лил мягкий свет магических ламп. Именно здесь, на этом островке тепла и уюта, Ванд Куп, преданный слуга местных беспорядков, надеялся найти одну выдающуюся личность.
Выскользнув из-под спасительного полога брички, мужчина торопливо побежал к кофейне, закрыв шею высоким воротником и втянув голову в плечи. Резко дернув за ручку двери, он выругался: перчатки соскользнули с мокрой меди. Тогда Ванд решил не церемониться и открыл дверь с ноги, да так, что петли заскрежетали.
Дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену, в кофейню тут же ворвался ветер, порог забрызгало дождем. Ванд вошел внутрь, как сам дух ненастья.
Тонкая грань между домашним теплом и весенней непогодицей была нарушена самым дерзким образом. Посетители, как по команде, обернулись на распахнутую дверь и уставились на Ванда со смесью недовольства и испуга.
Господина Купа, впрочем, эти гневные взгляды ничуть не смутили: он уже деловито осматривался, выискивая среди множества лиц одно особенное. Тот, кого он искал, должен был быть в этом самом месте в эту самую минуту. Возможно, он уже заметил Ванда, уже следил за ним… По телу мужчины пробежала дрожь, – из-за резкого перепада температуры, конечно же.
Подошел слуга и, наконец, закрыл дверь.
– Вы промокли, сударь. Не желаете просушить свой плащ?
Он говорил вежливо, но его внимательный взгляд уже скользил по фигуре гостя, отмечая ее особенности.
«Слишком высокий для леннайя или слевита, слишком тощий для серокожего… полукровка или человек».