Стань моим мужем, дракон! - стр. 9
— Замужество не отбирает, а дает, — возразил он. — Это этап жизни. Как дерево растет, цветет и дает плоды, так и женщина исполняет свое жизненное предназначение, когда любит мужчину и рожает от него детей.
— Угу, — промычала она, пряча взгляд.
— Может, я лучше убью твоего жениха, раз уж он тебе не по нраву? — предложил он. — Сними с меня браслет, и я…
Амедея снисходительно улыбнулась, и Геррах сам осознал примитивность своей уловки.
— Не перебьешь же ты всех, — заметила она. — Аль-Малена — город большой. К тому же сюда съезжаются со всего света. Кстати, я тут подумала, что за местного ты никак не сойдешь — акцент, внешность, поведение. Промахи иностранца воспримут проще, спишут на разницу культур. Будешь торговцем с запада.
— С востока. Те земли я лучше знаю.
Амедея вдруг захлопала в ладоши, и Геррах удивленно воззрился на бутерброд в своей ладони. Оказывается, задумавшись, он намазал сыр и сложил приборы как положено.
— Браво! — воскликнула девушка. — У тебя очень хорошо получилось. А теперь не запихивай его в рот целиком, как бегемот, а откусывай по небольшому кусочку. И не забывай жевать.
— Это все потому, что ты подкрепляешь мои успехи, — сказал Геррах. — Вот кнут на мне не срабатывает. Как меня ни пороли — я только становился упрямее. А поощрение, как видишь, творит чудеса.
— Думаю, свобода — достаточный стимул, — напомнила Амедея.
Геррах укусил бутерброд, запил чаем, сделав аккуратный глоток, и поставил чашку назад на блюдце, заслужив одобрительный взгляд.
— А промежуточная награда будет? — спросил он.
— Что еще ты хочешь?
Его взгляд против воли метнулся к ее губам. Не понять, в чем тут дело. Быть может, в браслете есть плетение, которое заставляет его обожать свою госпожу, но его тянуло к ней как ни к одной женщине прежде.
Уловив что-то по его лицу, Амедея напустила на себя суровый вид.
— Поцелуй, — все же сказал он.
— Ты с ума сошел, раб? — холодно поинтересовалась она.
— Я очень здраво мыслю, — возразил Геррах, вовсе не будучи в том уверен: ему бы разрабатывать план бегства, а он вместо этого размышляет, каковы ее губы на вкус. — Я вот что подумал: если ты хочешь убедить дядю в своей влюбленности в меня, то можно устроить так, чтобы он застал нас за страстными ласками. Предлагаю потренироваться. Вдруг я целуюсь не так, как положено воспитанному мужчине?
— Да уж наверняка не так! — вспыхнула Амедея. — Но, боюсь, тебе суждено умереть, не освоив эту науку.
— Как скажешь, госпожа, — ответил он и, доев бутерброд, облизал пальцы.
3. Глава 3. Соловьиные трели
После завтрака я отправилась на рынок. Тетя Молли тоже пыталась увязаться следом, но мне удалось отделаться от нее, попросив приглядывать за рабами — мало ли что. Она прониклась важностью задания и пообещала, что не спустит с них глаз. А потом еще и приказала служанке наломать прутьев.
— На всякий случай, — сказала тетя, поджав губы. — Знаешь, твой варвар хотя бы простой как чугунок, а вот лысый не внушает доверия: глазки хитрые, пузо круглое. Вот скажи мне, пожалуйста, как раб мог отъесться?
Я не знала ответа на этот вопрос и посоветовала тете самой разузнать все секреты. Заглянув в лабораторию, взяла артефакт и, бережно уложив его в корзинку и укутав мягкой тканью, поспешила прочь.
Рынок шумел вовсю: шелестел цветастыми тканями, гремел колесами телег, кричал на разные голоса. Я ловко двигалась в людском потоке, прижимая к себе корзинку, а тонкая накидка скрывала мое лицо.