Стань моим мужем, дракон! - стр. 24
Тетя едва не подпрыгивала от радости и, тараща глаза, одними губами шепнула:
— Хорош.
Филипп Ландо и правда был интересным. Где-то я уже его видела…
— Моя драгоценная племянница Амедея, — дядя представил меня торжественно и гордо, точно шеф-повар, вносящий коронное блюдо вечера.
Холодные серые глаза впились в меня как рыболовные крючки, и грудь вдруг сдавило так, что стало трудно дышать.
— Я уже видел вас однажды, прекрасная Амедея, — донеслось как будто издалека. — И не смог забыть, как ни пытался. Эти голубые глаза…
— Да, она очень мила. Пойдем, я покажу тебе все.
Дядя повел Филиппа в дом, и наваждение прошло, я выдохнула, а тетя схватила меня за руку.
— О, Дея, милая, он такой красавчик!
Дядя ушел вперед, показывая мой дом жениху, который, кажется, уже ощущал себя здесь полноправным хозяином, а я, оглядевшись, вытерла вспотевший лоб шторой.
— Ты в порядке? — нахмурилась тетя. — Сегодня такая жара. Быть может, стоит сходить припудрить носик?
— Все нормально, — ответила я. — Просто вспомнила, где его видела.
Филипп Ландо, распорядитель горячих игр. В тот единственный раз, когда я их посетила, он сидел на центральной трибуне неподалеку, и его ноздри раздувались, как будто он вдыхал не вонь пота и крови, а упоительный аромат.
— Действуем по плану, — сказала я тете, и она недовольно нахмурилась, но после кивнула.
— Ты права, подстегнем его конкурентом, — заговорщицки прошептала она. — Ох, Дея, вы будете так славно смотреться вместе…
— Он мне не нравится, — отрезала я, пытаясь вспомнить все, что о нем знала.
Горячие игры были самым громким и ожидаемым событием Аль-Малены, каждый год они привлекали в казну потоки золота, а заодно избавляли город от преступников. Бандитам, насильникам и убийцам всех мастей давали возможность получить прощение и свободу на играх, и победителей чествовали как героев. Вот только большинство участников покидали арену не на своих ногах, а в телегах, за которыми оставался кровавый след до самых городских ворот.
Я покусала губы, пощипала щеки, почувствовав озноб вопреки жаре.
— Ты красавица, — приободрила меня тетя Молли. — К тому же он уже в тебя влюблен. Присмотрись к нему. Вежливый, утонченный, весь в белом…
И по уши в крови.
Я не была такой уж экзальтированной девой. Взять того же Ленни — я вела с ним дела, прекрасно понимая, что он из себя представляет. Но мой жених, перед которым дядя вился ужом, убивал ради удовольствия. Придумывал новые изощренные способы, яркие сюжеты, подбирал людей как актеров в труппу, зная, что им предстоит умереть, а потом наслаждался поставленным им же спектаклем.
Дядя подошел ко мне и прошипел сквозь зубы:
— Что стоишь как пришибленная? Иди, улыбайся, пригласи к столу. Это очень важный человек, Амедея. Я надеюсь, все готово?
— Разумеется, дядя, — ответила я, и мой голос прозвучал звонко и оживленно. — Ты ведь сообщил, что придешь. И не один, а с гостем. Я всегда рада тебе, ты же знаешь. И твоим друзьям тоже.
Вот так — просто гость, просто дядин друг. Филипп пристально взглянул на меня, и воздух вновь как будто загустел. С усилием протолкнув его в легкие, я добавила:
— Прошу, в голубой столовой уже накрыто. Но там на один прибор больше. Я ожидаю кое-кого еще — человека, с которым я давно хотела познакомить тебя, дядя. Надеюсь, он тебе понравится. Потому что для меня это очень важно.