Сталинград. Том второй. Здесь птицы не поют - стр. 28
* * *
…В тесном зале собраний, с низким, давящим взор потолком, стоял крепкий, хоть ножом режь. Запах сырой кожи: сапог, ремней, офицерских планшеток и кобур, пропитанных потом гимнастёрок, и вездесущего табака.
Во главу составленных «Т» стволов, твёрдым, во всю ступню, командирским шагом прошёл чуть сутуловатый комдив Андреянов, сопутствуемый дивизионным комиссаром Черницыным. Генерал отодвинул свой стул, уселся, жёстким движением положил на стол защитную фуражку, красневшую рубиновой звездой, пригладил ладонью залысины волос и, застёгивая пальцами правой руки пуговицу на боковом кармане полевого френча, немного перегнулся в сторону Черницына, что-то говорившего ему.
То комдива Андреянова, сидевшего в центре, по обе стороны рассаживались командиры частей.
Березин слышал, как Валерий Степанович Черницын снова вполголоса что-то сказал Андреянову, посмотрев на ручные часы.
Тот коротко прищурился на собравшихся, остановился на полковнике Березине, занимавшего место против него, и откашлявшись в кулак, твёрдо сказал:
– Я думаю, время начать. Итак, товарищи офицеры, прошу внимания! Как вам известно. Вчера на рассвете, полк товарища Березина вышел к реке Воронеж…И, по моему приказу, попытался форсировать её. – Комдив взял паузу, катнул желваки под кожей; затем гордо откинул голову и, скрипя кожей ремней, привалился к спинке стула. В установившейся тишине вновь четко и твёрдо зазвучал его низкий, с осенним тусклым тембром, голос:
– Что ж, мы столкнулись с тщательно подготовленной, большой обороной противника. В итоге: попытка форсировать р. Воронеж с ходу – закончилась неудачей. Спокойно, товарищи! Будем смотреть правде в глаза. Да, да, полковник Березин, именно так. Взята первая линия неприятеля…но и только! Пришлось вернуться на исходную позицию на левом берегу. За исключением трёх неполных стрелковых батальонов, сумевших зацепиться за правый берег. Я правильно информирован?
– Так точно, товарищ генерал – майор. – Комполка Березин, до сего момента мелко барабанивший пальцами по крышке планшета, энергично поднялся, поднял уроненный взгляд и так же твёрдо ответил, – только с одной существенной поправкой, товарищ комдив. Разрешите?
В его сторону быстро пополз щупающий взгляд генерала. Дёрнув углом рта, потянулся к графину и жадно выпил, вовремя налитый – поданный ему Черницыным, гранёный стакан воды. Комдив будто заливал огонь, охвативший его нутро.
– Слушаем вас, Семён Петрович, – желая поддержать полковника, учтиво вклинился дивизионный комиссар.
– С вашего позволения…Цена этой, так называемой вами, товарищ комдив, «зацепки», – смерти двух командиров батальонов – Дерябина и Худякова. Массовая гибель солдат. Из трёх батальонов, штурмовавших плацдарм…остался один! Который, по моему приказу, возглавил командир, 3-го батальона майор Воронов, дав в помощь ему – комроты капитан Танкаев. Других офицеров, кроме четырёх взводных, из бывших двадцати семи…мы – потеряли! Там на высоте, за рекой, – Березин давясь полынным комом в горле, упирая накалённый взгляд в Андреянова, окреп голосом. – Все, как один, ждут от нас…
– Об этом позже, полковник! Садитесь. У нас не агитмитинг! – властно обрубил комдив. Его раздражение, граничившее с гневом, от доклада Березина, было налицо. Он бегло оглядел лица собравшихся командиров, заметил: комиссар Черницын хмурится и темнеет скулами, начштаба Иванчиков глаз не поднимает от стола, замком полка Грачёв нетерпеливо порывается что-то сказать. Выждав паузу, комиссар тихо шепнул: « Продолжайте, Владимир Ефремович!» И генерал Андреянов, словно ждал этого, сурово продолжил: