Сталинград. Том второй. Здесь птицы не поют - стр. 30

– Я повторяю, полковник, – указка Андреянова перечеркнула голубую ленту реки. – Вы, как только подойдут резервы, с основными силами форсируете реку. Несколько южнее, захваченного плацдарма. Вклинитесь вглубь вражеской территории на километр, полтора…и ударите в правый фланг немцев, в районе малого населённого пункта Чижовка. – Указка, как шпага, хищно клюнула своим жалом в Чижовку, окольцованную бордовым жирным пунктиром. Намусоленные химические карандаши командиров незамедлительно отметили на своих картах заданную цель и координаты. – Два батальона из резерва, под началом подполковника Филатова, при поддержке танков майора Смирнова, – форсируют водную преграду выше по течению. Отметили? Направление – Сомово. Задача группировки Филатова и Смирнова: врубиться в оборону гитлеровцев возле городского железнодорожного узла и завязать бой. Максимально отвлечь на себя его внимание. Заставить оттянуть часть войск с фронтальных позиций, расположенных против захваченного нами плацдарма на правобережье. Получив сигнал – две красные ракеты, мы всеми орудийными стволами поддерживаем батальоны. Повторяю, всеми орудийными стволами! – раздувая ноздри и сводя брови, рубил, как саблей, указкой комдив. – Затем открываем массированный огонь по немецкой обороне второй линии и в штыки! – переходим в решительное наступление, соединяемся с батальонами. Затем, расширив плацдарм, выходим с юго-восточного направления к г. Воронеж. Что, собственно, и является главной целью наступления и общей задачей Воронежского фронта. Такова тактика наших действий. План утверждён ставкой командующего 40-ой армией генерал-лейтенантом Поповым. Вопросы?

После малозначащих уточнений и краткого обмена мнениями с дивизионным комиссаром по вопросу о моральном духе солдат, генерал Андреянов, наваливаясь грудью на край стола. Повторил:

– Так есть ко мне предложения, товарищи офицеры?

– Разрешите? – Березин первым нарушил молчание.

– Надеюсь, вопрос по существу, важен для всех? – комдив пытливо посмотрел на поднявшегося командира полка.

– Особенно для тех, кто окопался и держит обоону за рекой.

– Ну, и? – едва умолк Березин, возвысил голос Черницын. – Что же вы молчите, Семён Петрович, мм?

– Товарищ генерал-майор, – Березин тщательно подбирал слова. – Приказ ясен, но…из четырёх противотанковых орудий, о которых шла речь…Два орудия разбиты при переправе…

– Два-а?! – комдив дрогнул потемневшими скулами. – Как два? Да вы, что…с ума сошли?

– Я докладывал вам…Немец осветил нас прожекторами. Это чудо, что майор Воронов и капитан Танкаев, вообще, сумели там удержаться…

– Хватит «Чудес»! Сыт! – взорвался комдив. Ему надоело раз за разом натыкаться на простую, окопную броню березинских ответов. – Свои беды превращайте в победы, полковник. Что с двумя другими орудиями?

– Целы, товарищ…

– Они переправлены?

– Так точно. Перед вашим приездом. Ждали темноты.

– Чёрт знает что! – Андреянов сцепил руки в замок.

– Потому я прошу…дополнительных огневых средств. – настойчиво повторил Березин. Бойцам не выдержать танковой атаки врага.

– Почему, начштаба дивизии не счёл нужным меня поставить о сём в известность?! – командным голосом грянул комдив, рубя ребром ладони по столу, как палашом.

Большинство офицеров одеревенели лицами, накрепко сомкнув рты. Столь велика была наступившая растерянность, что несколько секунд все молчали, как завороженные, не без тревоги, глядя на побледневшее лицо начштаба Иванчикова.