Спутница по июньской ночи - стр. 29
Но Бездомцев, молодой стоматолог с вишневыми глазами, взорваться не успел, потому что в банкетный зал торопливо вошел человек, при виде которого все стихли, а Мария Александровна даже забыла опустить руку.
– Вот он! – восторженно прошептала Тоня. – Вадим Сергеевич Петров… Кто бы мог подумать, что он придет сюда. Верочка, он тебе нравится?
Нет, Петров Вере Николаевне не понравился. Может быть, потому, что был не слишком высок ростом (лет с тринадцати она тайно обожала высоких мужчин). Она-то ожидала увидеть дородного представительного мужчину, с мягкими холеными руками хирурга и неожиданно пронзительным взглядом. Сама того не подозревая, Вера Николаевна рисовала в своем воображении почти точный портрет мужа, за исключением разве что пронзительного взгляда…
Петров довольно-таки ловко вручил подарок Марии Александровне, от приглашения сесть за стол не отказался, штрафную рюмку выпил в общем-то смело.
«Неплохо, неплохо, – невольно отметила Вера Николаевна, и в самом деле удивляясь той естественной непринужденности, с которой Петров вошел в компанию. – Но вот как примет тебя Мария Александровна? В ее лагерь ты не годишься, а врагов она не щадит. Посмотрим…»
Петров, однако, сумел поладить и с Марией Александровной, ни разу не впав в подобострастный тон, но и не задев ее обиженного самолюбия. Это, как иронично подумала Вера Николаевна, был уже высший пилотаж, школа, которую бог знает где хорошо освоил новый заведующий хирургическим отделением. Но больше всего поразило Веру Николаевну то, что именно с Марией Александровной Петров разговаривал почти небрежно, с едва уловимой, но твердой иронией, совершенно не позволяя себе этого с другими. И Мария Александровна не обижалась: в чем тут был секрет – она не могла понять…
– А почему мы не танцуем? – с юношеским пылом вдруг выпалила Тоня. – Мужчины, пожалуйста, приглашайте дам и перестаньте курить! От вашего дыма можно с ума сойти.
Это были пробные стрелы, которые не очень умело выпустила Тоня в адрес Петрова. Однако же он и здесь оказался на высоте: понял все правильно и тотчас пригласил Тоню на танец.
«Да он просто проходимец! – восхитилась Вера Николаевна. – И наверняка немалый сердцеед. Наверное, он обязательно читает бедным женщинам стихи и говорит примерно такие фразы: «Я верю в предчувствие. Я предчувствовал вас. Моя интуиция никогда не обманывает меня. Видимо, это профессиональное». Ну и что-нибудь в этом же роде, с обязательным условием – постель в первую ночь. «Иначе мое предчувствие может жестоко обмануть меня…»
– Вера Николаевна, – перебил ее более чем нелепые мысли Бездомцев, – а вы не хотите танцевать?
Она не хотела, но вдруг решила посмотреть, как танцует Петров: ей казалось, что он должен танцевать виртуозно, вкладывая в это дело тактический расчет и грубоватую прямолинейность опытного сердцееда.
Бездомцев принял ее руку, и они вышли в соседний «общий» зал, где дым стоял коромыслом и окна звенели от истошного музыкального электроизвержения. Бездомцев восхитительно не умел танцевать и восполнял этот недостаток разговорами, которые мало в чем отличались от его танца.
А Петров (ур-ра, она угадала!) танцевал великолепно. Правда, он не тискал партнершу, не пытался прижать ее к себе, он просто уверенно вел ее по кругу, учтиво предохраняя от столкновений.