СОЗНАНИЕ ТЬМЫ - стр. 22
Она глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки, но воздух казался тяжёлым, как если бы он был насыщен сыростью и ещё чем-то сладковатым, напоминающим запах давно увядших цветов. Это был запах, который не должен был быть здесь, но он обволакивал её, заставляя сердце замирать.
Наоми медленно встала, её ноги слегка дрожали, когда она сделала шаг вперёд. Тени на стенах, подсвеченные тусклым лунным светом, казались живыми, как будто они следили за ней, двигались вместе с ней.
Она подошла к койке и наклонилась ближе к Синдел. Лицо подруги было бледным, почти прозрачным, словно жизнь покидала её с каждым вдохом аппарата. Наоми чувствовала, как её собственное дыхание стало частым, рваным, словно она боялась, что любое её слово может нарушить хрупкий баланс.
– Я найду его, – прошептала она, её голос был тихим, но полным решимости. – Я клянусь, я найду Виктора. И узнаю, что он с тобой сделал.
Словно в ответ на её слова, один из аппаратов издал едва уловимый сбой – короткий, пронзительный звук, который тут же сменился привычным ритмом. Наоми вздрогнула, её рука инстинктивно поднялась ко рту, чтобы сдержать испуганный вздох. Она отступила на шаг, её сердце билось так быстро, что ей казалось, что оно разрывает грудную клетку.
Воздух в комнате стал ещё холоднее, он будто сжимался, становился плотнее. Она чувствовала, как что-то незримое наблюдает за ней, невидимая сила или взгляд, исходящий из темноты, следил за каждым её движением.
Её дыхание стало неровным, она пыталась убедить себя, что всё это лишь игра воображения, порождённая её усталостью. Но холод, который она ощущала, был слишком реален. Её рука машинально схватилась за край стола, чтобы удержать равновесие.
– Я справлюсь, – прошептала она себе, стиснув зубы. Её голос дрожал, но в нём всё ещё звучала решимость.
На мгновение ей показалось, что тени на стенах снова задвигались. Свет лампы мигнул, но тут же вернулся в прежнее состояние. Наоми сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить дрожь, пронизывающую её тело. Она знала, что не может поддаваться этому страху.
Но в глубине души она чувствовала: что-то изменилось. Что-то уже наблюдало за ней, поджидало в углу, невидимое, но ощутимое, как дыхание на коже.
Когда ночь подошла к концу, Наоми уже не могла сказать, сколько часов она провела, глядя на неподвижное лицо Синдел. Её тело онемело, но это ощущение казалось неважным, затмеваемым тяжестью, которая осела внутри неё, как глыба холодного камня. Её разум, словно уставшая птица, метался между воспоминаниями и догадками, безуспешно пытаясь найти ответы, которые, казалось, скрывались за густой завесой тьмы.
Комната оставалась погружённой в тусклый полумрак, но за окном начал пробиваться первый свет. Его лучи с трудом проникали через плотные слои серого тумана, который медленно рассеивался, словно неохотно сдавая свои позиции. Город начинал проступать сквозь эту завесу, но даже в этом пробуждении было что-то зловещее. Окна соседних домов отражали бледное утро, которое, казалось, принесло с собой не облегчение, а ещё большую тревогу.
Наоми, наконец, подняла голову. Её шея затекла, а пальцы, сжимающие подол свитера, онемели. Она понимала, что не может остаться здесь. Она не имела права сидеть сложа руки, пока Виктор, где бы он ни был, продолжал быть тенью, угрожающей всему, что она любила.