СОЗНАНИЕ ТЬМЫ - стр. 21
Оставшись одна, Наоми почувствовала, как тишина комнаты стала почти удушающей. Звук аппаратов, раньше казавшийся ей просто частью фона, теперь стал резким, как удары молотка. Они мерно гудели, как тик-так часов, отсчитывающих время, которого у них почти не осталось.
Она обвела взглядом палату. Свет луны, пробиваясь сквозь мутное окно, создавал причудливые узоры на потолке, похожие на древние письмена. Запах дезинфекции и лекарств казался теперь ещё более тяжёлым, и Наоми хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть и не чувствовать этого места.
Её взгляд снова упал на Синдел. Она лежала неподвижно, и белизна простыней, обвивавших её тело, выглядела слишком яркой, почти болезненной. Рыжие волосы расплылись по подушке тусклым ореолом, напоминая осенние листья, которые слишком долго пролежали под дождём.
– Это только начало, – прошептала Наоми, но её голос прозвучал настолько тихо, что она не была уверена, услышала ли сама себя.
В этот момент ей показалось, что тени на стенах задвигались, как будто лунный свет оживил их. На секунду она ощутила слабый, еле уловимый запах – сладковатый, как цветы, которые лежат слишком долго в вазе.
Но это был лишь миг. Всё снова замерло. И лишь гул аппаратов продолжал разрезать тишину.
Наоми снова перевела взгляд на Синдел. Её мысли метались, как стая беспокойных птиц, взмывающих в небо перед грозой, не находя ни укрытия, ни покоя. Она пыталась собрать их в единое целое, найти ответ на вопрос, который словно выжигал её изнутри. Как всё это произошло? Как они пришли к этой ночи, к этой палате, к этой тишине, которая давила на грудь, словно невидимый груз?
Ещё несколько дней назад они сидели за чашкой кофе, болтали о незначительных вещах, смеялись. Синдел тогда выглядела такой яркой, полной жизни, как всегда. И теперь она лежала здесь – неподвижная, словно марионетка, оставленная без нитей. Её тело было окружено паутиной проводов и трубок, которые связывали её с этим миром, удерживали от полного исчезновения.
– Почему ты сделала это, Синдел? – прошептала Наоми, её голос был едва слышен, но дрожал, как тонкая струна. – Почему ты не сказала мне всё?
Ответа, конечно, не было. Только равномерный, безжизненный звук аппаратов, который, казалось, разносил по комнате издевательское эхо её слов.
Наоми провела руками по лицу, пытаясь прогнать нарастающее ощущение беспомощности, но оно лишь усиливалось. Воздух в палате стал другим – холодным, будто невидимый ветер прошёл по полу, оставив за собой ледяной след. Её кожа покрылась мурашками, и она подняла глаза, обводя взглядом комнату.
Свет от лампы, тусклый и резкий одновременно, теперь казался приглушённым, словно его кто-то накрыл тонкой тканью. Ей почудилось, что стены комнаты слегка дрожат, как будто больница сама вдыхает и выдыхает. Это ощущение было невыразимым словами, но оно сжало её грудь, заморозило дыхание.
На миг её сердце замерло, а затем забилось резко и громко, отдаваясь в ушах.
– Ты здесь? – прошептала Наоми, её голос прозвучал неожиданно громко в этой плотной, насыщенной тишине. Она сама не знала, кому адресован этот вопрос – то ли Синдел, то ли чему-то, что, казалось, скрылось в тени.
Ответа не было. Но теперь тишина изменилась. Она стала густой, обволакивающей, почти осязаемой. Наоми показалось, что кто-то стоит в углу комнаты, едва различимый в полумраке, наблюдая за каждым её движением.