Сонет с неправильной рифмовкой - стр. 19
– Да может, и стали бы, кстати, – отвечал ему расстрига задумчиво. – Они как раз очень любят разговоры – типа мужчины с Марса, женщины с Венеры и никак им не договориться. Только, конечно, она бы как дважды два доказала, что без женщин мы быстро бы захирели.
– Кто она-то?
– Да эта ваша гипотетическая девушка, которая могла бы с нами оказаться в купе.
– Ясно. Но в чем-то она и права была бы. Вымер бы род человеческий без женского полу.
– Это да. Хотя черт его знает, может, и придумали бы какое-нибудь размножение в пробирке. Но мир, конечно, был бы куда скучнее. Зато можно представить, как в монастырях люди жили, куда нельзя было не только женщинам, но даже животных-самок не допускали.
– Да ну? – не поверил флибустьер. – А как же они?
– И очень просто.
– Нет, совсем не просто. А как же монастырские знаменитые хозяйства? Им, что, петухи яйца несли, а быки доились? Да и, кстати, мы в школе какой-то рассказ проходили, где барыня приезжает в монастырь погостить – как это может быть по-вашему? Что-то вы перегнули палку.
– Ну может быть и так, – не стал спорить расстрига. – Может, разные были уставы, где-то построже, где-то полиберальнее. Но я к тому, что есть же чисто мужские места, где женщинам делать вообще нечего.
– Например, мужская баня, ха-ха-ха.
– Тут-то как раз можно и возразить, – усмехнулся рыжий. Странная у него была улыбка – как будто он, примеряя ее перед зеркалом, растягивал на мгновение губы и собирал их обратно. – Но нет, я не про то. То есть до революции-то вообще и ученые занятия были почти только мужским делом, я не говорю про армию или там клубы. Но и теперь, когда вроде бы у всех равные права, все равно же остаются области, куда женщинам ходу нет. Среди шоферов-дальнобойщиков, например, нет женщин. Ну, может, есть одна-две, так всегда бывает, какая-нибудь кавалерист-девица за рулем фуры. И влияет это, конечно, довольно крепко на атмосферу. Что ни говори, а дама одним своим присутствием облагораживает общество, не дает, так сказать, выпустить удила, хе-хе.
– Был такой шведский философ – Сведенборг, – вступил неожиданно в разговор юнец, снова свесившись с верхней полки: выглядело это так, словно улитка, захотев поучаствовать в беседе, выпростала свои слизистые рожки из раковины. – Он, короче, написал трактат «О любви супружеской». Начинается чуднó – типа сам он где-то стоит на равнине, тут тучи такие несутся, дождь идет – и видит ангела, который манит его за собой. И дальше он типа на пятьсот страниц рассуждает, что он видит в раю, как там все устроено, но съезжает именно на то, о чем вы сейчас говорите. И в одном месте – не помню, то ли ангел ему рассказывает, то ли сам он доехал своим умом, – что когда Бог создавал людей, то он забрал у мужчины его красоту и изящество и отдал их женщине. И короче, мужчина без женщины – злобный, глупый, мрачный и противный, и только когда с бабой соединится и она с ним поделится тем, что ей досталось, – он сразу станет умный, приятный и вежливый. Это вроде то, о чем вы толкуете, нет?
– Однако, – крякнул расстрига, глядя на свесившуюся вниз скверную физиономию, как Сведенборг на ангела. Иосиф Карлович тоже поднял очи горе.
– А откуда, извиняюсь, такие глубокие познания в философии? – поинтересовался расстрига.