Солнце Парижа. Часть 2. В зените. Вспышка - стр. 22
Мужчина опять задумчиво потёр подбородок.
‑ Точно не могу сказать, но где-то, наверное, через час, ‑ прозвучал его ответ.
‑ Мадам Гумилеф находилась в квартире в это время? ‑ Мартен начал что-то записывать в блокноте.
‑ Да, она была дома, ‑ не колеблясь, ответил опрашиваемый. ‑ Конечно. Месье Гумилеф ещё спрашивал меня, дома ли мадам.
‑ Значит, он вышел через час, г-м-м, ‑ констатировал Мартен. ‑ Ничего подозрительного не заметили?
‑ Нет, он просто молча вышел, ‑ мужчина зевнул.
Сержант посмотрел на инспектора и указал глазами вверх. Инспектор кивнул на дверь.
‑ Запиши данные нашего свидетеля и вернёмся в комиссариат.
Капелли записал сведения о консьерже в отчётный блокнот, и они вышли на улицу. Здесь сержант повернул своё удивлённое лицо к инспектору.
‑ Почему, инспектор? Ведь она нам соврала. Надо вернуться и прижать её к стене.
Мартен надел своё серое кепи и отвернулся в сторону. Капелли продолжал вопрошающе смотреть на него. Наконец, инспектор криво улыбнулся.
‑ Я думаю, сейчас мы ничего бы не добились. Она потеряла мужа, она не в себе, ничего не помнит ‑ всё закончилось бы истерикой и скандалом: полиция опять пытается бросить тень на благопристойных граждан, ‑ он как-то задумчиво посмотрел в конец улицы. ‑ Думаю, побеседуем с ней в комиссариате, но уже после похорон. Кстати узнай о завещании. Интересно, кто наследник? У этого русского, очевидно, деньги водились.
‑ Как скажете, инспектор, ‑ сержант пожал плечами, и они направились к ближайшей станции метро…
Похороны Василия Гумилёва состоялись через три дня после его гибели на окраине кладбища Монмартр. Мартен и Капелли присутствовали на церемонии отпевания в соборе Александра Невского. Высокого незнакомца среди провожающих усопшего в последний путь они не заметили. «Опять напрасно потраченное время, чёрт возьми! Надо брать вдову ‑ в ней всё дело. Это же ясно!» ‑ итальянский темперамент Капелли вырывался наружу.
Мартен не разделял горячности своего помощника даже после оглашения последней воли Гумилёва: всё состояние переходит к супруге. И без этого преступления работы у инспектора хватало: ограбления, кражи, разбойные нападения и так далее, и так далее…
За Гумилёвой установили наблюдение: если в этом деле замешан любовник, то он должен объявиться. Около недели за молодой дамой топтались пара полицейских агентов ‑ ничего: дом, рынок, прачечная, нотариус, банк ‑ оформление наследства, снова дом. Консьерж исправно докладывал обо всей приходящей почте ‑ счета, газеты, выписанные ещё её мужем.
По прошествии десяти дней после похорон Гумилёва Капелли напомнил инспектору о необходимости допроса вдовы. Мартен хмурился, отворачиваясь.
‑ Помню, помню. Но кроме показаний консьержа у нас ничего нет. Да и те не такие уж криминальные, ‑ инспектор почему-то нахмурил лоб. ‑ Не хочу я с ней встречаться, ‑ устало вздохнул.
‑ Почему? ‑ чёрные глаза Капелли с удивлением смотрели на Мартена.
‑ Ладно, выпиши ей повестку на завтра, на два часа, ‑ Мартен взглянул на сержанта. ‑ от наблюдения ничего нового нет?
‑ К сожалению, пока нет, ‑ Капелли сглотнул, заставив двигаться выпуклый кадык.
‑ Старик требует отчёт по делу об ограблении на улице Люссак. Давай, что у нас там, ‑ Мартен напомнил о других делах…
На следующий день в начале третьего пополудни в зал, где сидели инспекторы вошла Даша в сопровождении дежурного полицейского. Тот указал на Мартена, сидящего за столом с какими-то бумагами, и вернулся за свою стойку в вестибюле.