Солнце на блюде. Следствие ведёт Рязанцева - стр. 6
Вчера была какая-то очень трудная пятница, она ехала после работы домой в автобусе, а впереди сидел мужчина, у которого сквозь слегка обозначившуюся лысину чётко просматривалось родимое пятно. Она наблюдала эту родинку и представляла, каким он был когда-то маленьким, голеньким младенцем, кричал и пачкал подгузник, а мама целовала его в эту родинку. Если человеку суждено родиться с родимым пятном, то мамы будут обязательно это целовать, каким бы ужасным оно не было.
Теперь, глядя с балкона своего девятого этажа на серый кирпич дома напротив, она вновь вернулась к навалившимся на неё вчера мыслям – как из невинных младенцев получаются мерзкие типы? Ведь все мамы, целуя своих детей в маковку, программируют их, чтобы они были добрыми, умными, честными, ну или просто хорошими людьми…
Когда однажды, после очередных побоев мужа, она в отчаянии рассказала всё своей коллеге, та протянула ей стакан воды и совершенно безликим голосом произнесла:
– Самые ужасные, коварные, деспотичные и тиранистые мужчины получаются из маленьких мальчиков, которые вырастают в маленьких мужчин. Ну, типа Наполеона… Это такой вид акселерации, когда рост замедляется, сантиметры тянуться прекращают, а амбиции ещё растут.
Эх, если бы ей знать тогда. В далёком 1980. Что этот невысокий коренастый парень, с которым они познакомились в массовке на Олимпиаде, окажется таким вот Наполеончиком.
Он смешно вышагивал на построении, поднимая одновременно и правую ногу и правую руку. Сбой в программе.
– Эй, ты, шестой в пятом ряду… – кричала в рупор руководительница процессом. Она видела, что с этим мальчишкой что-то не так, нет синхронности с остальными, отчего общая картинка не складывается. – Да, да, ты. Как ты маршируешь? Что у тебя с руками?
Он выбивался из строя и не мог понять – в чём ошибка. Злился. Психовал и снова поднимал не ту руку. Или не ту ногу. Запутался сам, запутал руководительницу.
Зоя маршировала в соседнем ряду. В чём ошибка парня слева – поняла сразу и удивлялась, что он сам этого не понимает. Не выдержав, хихикнула и нарвалась на злой взгляд.
– Жаба! – кинул в её сторону парень и уверенно замаршировал дальше с правой ноги, по-прежнему совмещая со взмахом правой руки.
Вот, тогда, уже тогда бы ей понять, кто он и что он. Но она сглупила. Все подруги уже давно встречались с парнями, некоторые даже выскочили замуж, а она ещё ни разу не целовалась. Да и родственники всё время подгоняли: «Когда замуж выйдешь?». А главное все хором ехидно и очень обидно подначивали: «Что, никто не берёт?». А ведь действительно – никто не брал. И это её мучило. А тут он. Маленький, ниже на целую голову, да ещё и с родимым пятном во всю щёку. Никаких таких ухаживаний. Просто и грубо:
– В кино пойдёшь?
Пошла. И фильм такой… «С любимыми не расставайтесь». Очень, очень ей понравился. А он:
– Чушь. Сопли и слюни. Надо было на «Последний отсчёт» идти.
Она не спорила. Лишь бы замуж взял. Чтоб подругам нос утереть, а родственникам рты заткнуть. И вышла. А потом проснулся тот самый Наполеончик, и начался ад. Когда не то, что слово поперёк, даже взгляд, показавшийся ему косым, мгновенно вызывал взрыв раздражения, переходящего в бешенство. Сначала сыпались угрозы, потом посыпались удары. Не сразу. Постепенно. Особенно после того, как сын родился.