Соль земли - стр. 73
– Бирюк тебе дружок, – резко сдвинув шапку набок, бросил Лисицын.
– Да ты не сердись, Михаила, – с видом победителя произнес Дегов.
– А ты не думай, что на небе одна звезда, – ты, Мирон Дегов.
Льновод с ответом не нашелся и только всплеснул руками. Все засмеялись, и в этом смехе Максиму почудилось, что симпатии собравшихся здесь людей на стороне Лисицына.
– Тут речь шла о землях. Мирон Степапыч ищет новые площади под лен, – видя недоумение Артема, пояснил председатель сельсовета.
– Правильно делает, – сказал Артем, присаживаясь к столу.
– Спор идет, где лучше землю взять, – продолжал председатель. – Дегов предлагает раскорчевать участок возле Синего озера, а Лисицын возражает.
– Не возражаю, а протестую! – вскочив, крикнул Лисицын.
– Ты подожди, дядя Миша, не горячись, – посоветовал кто-то.
Максим прошел и присел на краешек скамейки.
– Дегов хотел, Артем Матвеич, за Орлиным озером осесть, да вода там глубоко, если колодец бить. Теперь он просит дать землю в районе Синего озера, – снова заговорил председатель сельсовета.
– Неужели у вас ближе земли нет? – спросил Артем.
– Земля есть, да не подходит: то заболоченная, то нераскорчеванная. А у Синего озера по долине хоть сейчас паши, – сказал Дегов.
– Ну а Лисицын почему против? Ты что, товарищ Лисицын, в этой долине гусей думаешь разводить? – взглянув на охотника, с усмешкой спросил Артем.
Но усмешка секретаря райкома не осталась незамеченной, и кто-то сказал:
– А гуси, товарищ Строгов, тут ни при чем.
– Я не хотел обидеть Лисицына, к слову пришлось, – слегка смутился Артем.
Лисицын вышел к столу. Все напряженно смотрели на него, опасаясь, что охотник может выкинуть какое-нибудь коленце. Но он уже «перекипел» и был совершенно спокоен.
– Про гусей вы правду сказали, – заговорил Лисицын. – Там можно разводить не одних гусей. В Синеозерской тайге все звери и птицы паруются. Я давно своим начальникам говорю: «Наложите запрет на это место. Пусть спокойно плодится тут вся наша таежная живность». Да только выходит: кричала баба на лугу, да луг-то пустой был…
– Я ж тебе говорил, Михаила Семеныч, – с раздражением в голосе сказал председатель, – не можем мы этого вопроса сами решить! Не в нашей это власти! Синеозерская тайга только до озер наша, от озер и дальше хозяин ей – государство.
– Ну а государство – оно чужое или рабочих и крестьян? – щурясь, с ехидцей в голосе спросил Лисицын.
– Знаешь что, Михаила Семеныч, – заволновался председатель сельсовета, – ты мне экзамена по политграмоте не устраивай. Я еще в сорок втором году в боях на Волге политшколу прошел.
– Ты, Тихон Савельич, меня не кори. Я за Советскую власть воевал, когда тебя еще мать кашей кормила.
– Не о том вы, мужики, речь завели, – тоном осуждения сказал кто-то.
Послышались отовсюду голоса:
– Справедливо говорит Лисицын! За охотничьими угодьями тоже догляд нужен.
– Об этом у нас догадаются, когда зверя и птицу переведут!
– Я думаю, Севастьянов, – обратился Артем к председателю сельсовета, – вам следует этот вопрос подработать покрепче. Надо сделать так, чтобы Мирон Степаныч получил все условия. Орден Ленина он заработал. Это хорошо. Теперь он должен стать Героем Социалистического Труда.
– Так задачу и понимаем, Артем Матвеич. В воскресенье сессию сельского Совета по льну проводим, – сказал Севастьянов. – Тут у нас и беседа-то возникла в порядке подготовки вопроса.