Сновидения (сборник) - стр. 20
– Я провела в Сен-Поле удивительную неделю, которая стоит двадцати прожитых лет в Париже. Каждый, прожитый там день, я могу вспомнить до мельчайших подробностей. И это, наверное, будут самые счастливые воспоминания в моей жизни.
– Почему бы вам не съездить в Сен-Поль сейчас? – спросила Катрин.
– О, милая моя, я уже стара для таких дальних путешествий, – рассмеялась мадам Ванесса. – Мне ведь уже восемьдесят лет.
– Я думала вам не больше семидесяти, – призналась Катрин, восторженно глада на ухоженную женщину.
– Истинные француженки умеют за собой следить, – с гордостью проговорила мадам Ванесса. – У нас вроду все были аристократически красивы и сохраняли бодрость и здравый рассудок долгие годы. Бабушка Антуанетта умерла в возрасте девяносто восьми лет, а выглядела она моложе, чем я сейчас. Пойдемте, я покажу вам кое-что.
Катрин прошла за ней в круглую залу, на стенах которой висели большие портреты в тяжелых позолоченных рамах.
– Вот она наша Мария Антуанетта, – указав на самый большой портрет, сказала мадам Ванесса. – Здесь ей пятьдесят. А напротив ее же портрет, написанный за год до смерти.
Катрин повернула голову и ахнула, увидев удивительное сходство мадам Ванессы с бабушкой Антуанеттой.
– Многие говорят, что мы с ней похожи, – улыбнулась мадам Ванесса. – Прочтите автограф на полотне, и вам станет понятно, что это не я.
– Июнь тысяча девятьсот семнадцатого года. Пьер Огюст Ренуар, – прочла Катрин и удивленно глянула на мадам Ванессу.
– Они были знакомы, – проговорила она, подталкивая Катрин к дверям. – «Живописец счастья» пережил бабушку на год. Правда теперь это не имеет никакого значения. Запомните, Катрин, все в жизни имеет значение только в данный момент, сейчас! Сейчас я дышу, улыбаюсь, вижу солнце. Сейчас я могу сказать добрые слова, а могу промолчать или нагрубить. Я могу все отложить на потом, но это потом может никогда не наступить. Если я не делаю добро сейчас, я теряю время зря. Оно утекает, улетает, испаряется…
– Я тоже постоянно размышляю о быстротечности времени, – призналась Катрин. – И знаете, я решила уехать в Сен-Поль. Правда, я еще не знаю, когда я смогу уехать, потому что мне надо закончить отчет.
– Катрин, – покачала головой мадам Ванесса. – В ваши годы говорить о работе? Вы должны говорить о любви, о фантастической, безумной любви, которая вскружила вам голову. Из-за нее вы не можете уехать из Парижа, из-за нее.
– Нет, я не могу уехать из Парижа, потому что остается неразгаданная тайна, – сказала Катрин, пристально глядя в глаза мадам Ванессы.
– Вам не дает покоя потайная комната? – нахмурилась она.
– Да, – призналась Катрин. – И человек по имени Ален Жермен.
Мадам Ванесса поднялась и отошла к зеркалу. Теперь Катрин смотрела на ее профиль через помутневшую поверхность. От этого постаревшее лицо мадам Ванессы казалось еще более загадочным, а сходство с бабушкой Антуанеттой стало стопроцентным.
– Вы еще что-то узнали? – холодным тоном спросила мадам Ванесса.
– Нет, только имя, – соврала Катрин.
– Только имя, – повторила мадам Ванесса и повернулась. – Забудьте про всякие тайны и поезжайте на Лазурный берег. Дышите свежим воздухом, наслаждайтесь красотой природы, помогайте родителям выращивать виноград.
– Я так и сделаю, – поднявшись, сказала Катрин. – Сдам шефу отчет и… Спокойной ночи, мадам Ванесса.