Сначала была война - стр. 28
– Ну и что мы тут лазим, тоже не твоё дело.
– Марш все отсюда! – не унимался Марьин. – А то нажалуюсь Вячеславу Дементьевичу, что вы тут по подвалу шляетесь.
– Ага, – сказал Коля, – расскажи. А мы расскажем, как ты тут прятался.
– Чего?!
– Слушай, Марьин, – говорит ему Ромка, – тебе мало сегодня было? Может добавки хочешь? Устрою.
– Да?! И сразу в колонию! Валите отсюда!
– Мы-то свалим, – сказал Коля. – А ты попробуй, только, нажалуйся. Мы-то просто так сюда пришли. Посмотреть. Нельзя, что ли? А вот ты зачем прятался, пусть Вячеслав Дементьевич уже сам разберётся.
– Ладно, не скажу, если вы не скажете, только уходите.
– Пошли, Рома, – сказал Коля. – Чёрт с ним.
– Точно, – сказал Ромка. – Чёрт. Черти как раз в таких местах и водятся. Идёмте, ну его.
***
И всё-таки Марьин нажаловался. Уже вечером Ромку, Ваську, Колю и Наташку вызвали к директору. Как только вошли в кабинет, Вячеслав Дементьевич говорит:
– Роман, Коля, Вася, как это понимать? Мало того, что сами залезли в подвал, так ещё и Кольцову на это подбили.
– Вячеслав Дементьевич, – говорит Коля, мы же просто посмотреть хотели. Ну интересно просто было.
– Да, что такого-то? – спросил Ромка.
– Что такого, спрашиваешь? А то вот и такого. Там навалено всякой рухляди. Что если бы кого-нибудь придавило тем ящиком, который вы уронили?
Отвечать-то за это мне пришлось бы. Сказали бы, что не уследил… Да и вообще, каково бы мне было, если бы с кем-нибудь из вас что-то случилось?
– Ящик не мы уронили, а Марьин, – сказала Наташка.
– Ага, точно, – добавил Коля. – Он там за ящиком от нас прятался, а потом чихнул и толкнул ящик.
– Марьин?! – удивился Вячеслав Дементьевич.
– Да, Марьин, – подтердил Ромка. – Васькин и Кольцова услышали, как за ящиками кто-то прячется, испугалась, а мы с Колей пошли посмотреть. А там оказался Марьин.
– Не может быть… Что ему там нужно было?
– А мы откуда знаем? Только как бы он узнал про ящик, если бы там не был?
– Ладно, идите, но давайте договоримся, что в подвал вы больше ни ногой. Хорошо?
– Ага, – сказал Коля, – только и Марьину скажите, чтобы он туда не лазил.
– Ладно-ладно, я поговорю с ним.
***
Вот так закончился для Ромки и его новых друзей тот день. Даже если учесть незаслуженное наказание, тот день был для Ромки не самым худшим днём в детском доме. Дальше беды посыпались одна за другой. Как только случится что-нибудь плохое, а случаться оно стало чуть ли не каждый день, виноват оказывался Ромка. Всегда находились «свидетели» Ромкиных безобразий. Хотя нет, нельзя же про единственного «свидетеля» говорить во множественном числе. «Свидетель», а не «свидетели». А тем единственным «свидетелем» был, конечно же, Марьин.
В спальне Ромку больше не запирали. Нашлось для этого более подходящее помещение. Маленькая комнатушка на третьем этаже, в которую была свалена всякая ненужная рухлядь. Хорошо ещё, что был там, пусть хоть и старый, наполовину разломанный, но какой-никакой, а диван. Можно было хотя бы посидеть или полежать на нём. Когда Ромку стали там запирать, ребята стали называть эту комнатку карцером.
Вячеслав Дементьевич каждый раз сокрушался. Говорил, что не понимает, почему Ромка так себя ведёт. Даже жалел его. Говорил, что Ромка не похож на хулигана. Говорил, что если бы не его поступки, то ни за что не поверил бы, что Ромка способен на что-то дурное. В общем, Ромка часто теперь оказывался виноватым в том, чего не делал.