Смерть от любви (сборник) - стр. 12
Так он и шёл по тропикам – с сестрёнкой на одной руке и с кенгурёнком на другой, пока не добрался до реки. Пока Теряев шёл, сестрёнка и кенгурёнок подружились и затеяли игру в «ладушки».
А на берегу реки расположились позагорать мамы-кенгуру с кенгурятами.
Теряев подкрался поближе, положил сестрёнку на траву и, подняв кенгуренка над головой, чтобы его все увидели, громко сказал:
– Женщины! Чей ребенок?
Что тут началось! Кенгуру, заметив человека, засуетились, замельтешили, хватая детей и унося от греха подальше.
Теряев с ужасом увидел, как одна рассеянная, но темпераментная кенгуру в панике схватила теряевскую сестрёнку, запихнула в сумку и помчалась следом за своими подругами. Теряевская сестрёнка почему-то не возражала.
– Отдай ребенка! – крикнул Теряев и бросился за кенгуру, не выпуская из рук найденного кенгурёнка.
Теряев бежал, не разбирая дороги, через тропики и саванны, мимо оазисов и пирамид, сквозь…
\мультипликация\
– Кончай ваньку валять! – перебил рослый восьмиклассник, сплевывая на пол табак. – Никаких кенгуров в Африке нету.
– Кенгурей, – неуверенно поправил шестиклассник.
– Кенгурей или кенгуров, а в Африке их нету.
– Почему? – холодея, спросил Теряев.
– Не помню. Чего-то там у них с океаном получилось такое, что кенгуру только в Австралии остались.
– Этого не может быть, – прошептал Теряев.
– Может или не может, а врать ты здоров!
Ученики первого и второго класса смотрели на Теряева, надеясь, что он возразит.
Но Теряев молчал.
– Атас! Физик идет! – крикнули в уборную из коридора.
Дома убитый горем Теряев стоял перед зоогеографической картой.
На карте Африки были нарисованы львы и леопарды, слоны и зебры, носороги и бегемоты, жирафы и обезьяны, но кенгуру там не было. Они были нарисованы только на карте Австралии.
Большой белый попугай, сидевший на подоконнике, перелетел к Теряеву на плечо.
– Видишь, – сказал ему Теряев, – в Африке нет кенгуру.
Попугай посмотрел на карту, но ничего не сказал.
Вошла бабушка:
– Господи, Боже мой! Что с тобой? Что ещё стряслось?
– Ты знаешь, в Африке совсем-совсем нет кенгуру.
– Зачем же так расстраиваться? Конечно, очень грустно, что в Африке нет кенгуру, но, поверь мне, это не самое страшное в жизни. И потом, может быть, в африканских зоопарках есть кенгуру.
– Зоопарк меня не устраивает, – покачал головой Теряев. – Мне нужны свободные животные.
– Это сложнее, – согласилась бабушка.
Когда Теряев вышел во двор с попугаем на плече, из своего подъезда как раз вышел Витя. Витя был в элегантном костюме, в белой рубашке, галстуке-«бабочке», с шикарным букетом противоестественных размеров, но всё так же небрит:
– Са ва!
– Сова! Я, как обещал, привёз тебе попугая. Его зовут Август.
– А он говорящий? – осведомился Витя.
– Вообще-то он говорящий, – неуверенно сказал Теряев, – но очень молчаливый. Зато Август много думает.
– А о чём он думает? – заинтересовался Витя.
– Наверное, он постигает мудрость мира.
– Извини, Теряев, – сказал Витя, посмотрев виновато, – понимаешь, так получилось, что говорящий попугай мне уже не нужен. Ты извини меня.
– Ну что ты! О чём речь. А что у тебя случилось? Ты купил собаку?
– Вроде того, – сказал Витя. – Я женюсь.
– Ну да, конечно! – вспомнил Теряев. – Осенью все женятся.
– Я сейчас иду делать предложение руки и сердца. Я хорош собой, как ты думаешь?