Смерть меня не найдёт - стр. 8

Я подавилась воздухом, настолько серьёзно и искренне произнёс это служитель этого самого закона. Вот ведь сволочь какая, шёл бы на подиум, так нет. И на что позарился? На взятки или на власть?

- Тогда объясните толком, в чём меня обвиняют. Я ничего не сделала!

Черноволосый глубоко вздохнул и закатил глаза.

- В прошлый раз мне казалось, мы пришли к какому-то... взаимопониманию, лирта. И сегодня вы опять начинаете играть в старую игру. Вам не надоело? Смею напомнить, что за те почти две декады, что вы находитесь здесь, мы с вами прошли все варианты ваших реакций на несколько раз. Имитацию безумия, нервенного припадка, тяжёлой сердечной болезни, потерю памяти, предложения сексуального характера, горючие слёзы, рассказы о больной матери, голодных малышах, попытку самоубийства, убийства, угрозы и намёки на божественную просветлённость и тайную миссию, возложенную на вас Единой... Чем вы хотите удивить меня сегодня, лирта? Может быть, для разнообразия - правдой?

Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга, потом я не выдержала, отвела взгляд от его затягивающих болотно-карих радужек с крохотными точками чёрных зрачков и только сейчас обратила внимание на окружающее пространство. Изменился не только пол, изменилось... всё. Вообще всё. И чем больше я смотрела, тем меньше слов оставалось в голове, тем шире хотелось распахнуть рот.

6. Глава 6.

Камера преобразилась полностью. Гладкие серебристые металлические прутья превратились в шероховатые чёрные, местами поеденные ржавчиной. По углам клетки - трудно было называть ее иначе - свисала густая серая паутина, словно в каком-то низкобюджетном фильме про бабу Ягу или ещё какую лесную ведьму. Сквозь прутья одной из стен торчали костлявые грязные руки какого-то другого врестованного... узника, вероятно, развлекающегося нашей беседой – пафосные слова сами собой приходили на ум. А по полу наискосок камеры-темницы деловито бежала жирная бурой окраски крыса.

Захотелось жалобно взвизгнуть, хотя крыс я не боюсь. Когда они в клетке зоомагазина, например. Или просто на улице – в нашем городе такого добра навалом, у каждого третьего супермарета или у каждой второй помойки.

Но в одной со мной камере?! Это уже подходит под разряд пыток.

- Вам осталось жить пять дней, лирта, - тихо закончил черноволосый. - Возможно, вы ненавидите страну, в которой родились и выросли. Возможно, вам безразлична судьба других людей. Но ваша собственная жизнь? Вы так молоды, лирта. Ваша жизнь, пусть даже в неволе, могла бы продлиться... дольше.

...господи всемогущий!

Красавчик-мент поворачивается ко мне спиной, тёмно-коричневый длинный плащ мягко шелестит складками. Не тот плащ, который с руками и застёгивается на пуговицы, а тот самый, старинный, накидка с плащом… епанча? Какулус? Крантер? Откуда-то из памяти всплывают эти странные названия, может быть со времен средней школы, когда я увлекалась кроссвордами? Одно ясно – менты так ходить не будут.

- Вы кто? – хрипло спрашиваю я его спину, такую ровную – хоть линейку прикладывай. – Вы кто вообще?

- Упырь в плаще, - мужчина хмыкнул и развернулся, а мне как-то не захотелось смеяться.

– Вы куда?!

- Я, моя дорогая лирта, домой. На сегодня моя служба закончена.

- А я?! – единственное, что я смогла выдавить из себя, хотя хотелось орать: «не имеете права», «в чём меня обвиняют», «меня подставили», «это всё кот», «позовите бабу Валю» и коронное «я ни чём не виновата». Внезапно уши заложило, как при высоком давлении – но через миг звуки вернулись.