Смерть меня не найдёт - стр. 10
- Да не считала я, - подозрительно присматриваясь ко мне, пожимает плечами женщина. – Говорю же, декады полторы, сколько дней, сколько дней, дней пятнадцать будет, может, меньше.
- Мужчина, который ко мне заходил, это кто?
- Черепица-то совсем отлетела? – теперь в голосе женщины сквозит жалость с лёгкими оттенками презрения.
- Что?
- С головой раздружилась?
- Возможно. Ответьте, пожалуйста, я ничего… не помню.
- Да следователь ейный, королевской фамилии. Лирт Лигран. Ну, это я слышала так. Ко мне-то попроще приходили, этот, как его, лирт Граен, просто винзорский следователь, у него разговор короткий, виновна и всё, жди своей очереди к Тирате, не того я полёта птица, чтобы ко мне из Маграсты с визитами как к себе домой шастали, да и не только они! – она многозначительно закатила глаза.
- А что вы… гм… сделали такого, что… ну… попали сюда? – осторожно, точно шагая по полузатопленным кочкам в ночном заболоченном лесу, спрашиваю я. – В смысле, почему здесь оказались?
- Муж мой, да примет в дар его грешную душу Тирата, тот ещё стервец был, - неожиданно охотно отвечает сокамерница. – Полюбовницы у него не переводились, прям не пойму, чем он их привлекал, лысина сияла, как Стилос в ночи, а живот такой, что впору звать целительницу-акушерку да доплачивать за срочность… А вот поди ж ты.
- И вы покалечили его полюбовницу? – спрашиваю я, больше из вежливости и для того, чтобы отвлечься, чем из любопытства, на самом деле, женщина выглядит до комичного безобидно, и мне нет до неё никакого дела. Беспокоит меня неожиданно другое: собственная одежда. Что-то я не припомню, чтобы надевала кофту с длинными рукавами, да и юбок в пол я со школы не носила. И, кажется, у меня должен был маникюр на ногтях, немного пообтрепавшийся, но всё же…
Сейчас у меня короткие обкусанные ногти безо всякого лака, тёмно-серого цвета – не лак, это их подлинный цвет! А кожа белая-белая.
Я чем-то заболела?
Слишком тонкие запястья.
Слишком длинные пальцы.
Не узнаю собственные руки.
- Да какой там, нужны мне эти швары несчастные! – всплёскивает руками женщина, словно мы на базаре и ведём светский разговор о кореньях и приправах, ну и о коварных разлучницах, само собой. – Да и он сам пошёл бы тараксовым полем, но не следовало ему плеваться в мой луковый суп! Верно говорят, тот, кто больше всего терпит, потом несётся, как камень с горы…
Даже линии на ладонях – другие. Свои я помню, увлекалась когда-то хиромантией, гаданием по рукам…
Провожу пальцами по волосам, подношу прядь поближе к глазам. Чёрные волосы, как и были, но что-то не то, не так. Какой-то бирюзовый отлив – или мне только кажется? Шелковистость. Длина – были до лопаток, а теперь достают до поясницы. Не мои волосы, не мои руки, не моя одежда.
Что ещё? Мне нужно зеркало, мне срочно нужно большое зеркало, но здесь его явно нет, можно даже не проверять.
- Так что он плюнул в суп и сказал, не могу поручиться за точность, «я хочу жаркое, хмыра».
- А вы? – автоматически спрашиваю я, тщетно пытаясь рассмотреть своё отражение в шоколадно-карих глазах сокамерницы.
- А я возьми да и всади ему разделочный нож прямо во-от сюда, - шершавые пальцы ткнулись мне в шею, а я инстинктивно отпрянула. – Вот и всё, лирта. Вам пять дней осталась, я слышала, а мне – только сутки до завтрашнего заката.