Случайная двойня. Право на семью - стр. 12
Он сейчас так обходителен со мной, потому что я могу потерять малышей. Потом с такой легкостью, он может меня раскатать, как поезд, и забрать детей.
Я для него никто.
Он меня не любит, это точно.
И в сказки я – взрослая девочка – уже не верю.
Яр наклоняется и целует не в лоб, как раньше, а в губы, словно я его девушка. Поцелуй дает знать, что все не так просто. Дело не закончится тем, что он устроит нас с ребенком и уйдет в свою жизнь. Наши судьбы потихоньку сплетаются и связываются в одно.
На секунду он зависает после поцелуя. Рассматривает меня: я выгляжу, как сама драма – печальное лицо, грустное лицо.
– Я навещу тебя завтра, дорогая. Возьми, это тебе, – из дипломата он вынимает что-то маленькое, цветное…
Мне так интересно, что тянусь вперед.
– Что это? – пугаюсь я от внезапной догадки. – Это… Это что, распашонки?
Страх и тревога, возмущение просачиваются в голос так резко, что Яр останавливается.
– В чем дело? – не понимает он. – Это комбинезоны для твоих малышей.
Я разворачиваю нежную ткань и слезы сами льют из глаз.
– Зачем ты это сделал?! – спрашиваю я с болью в голосе, словно он не детскую вещь купил, а нечто ужасное.
Мну вещи в руках. Это одежда для новорожденных. Не розовые, не голубые – мы не знаем пол детей. Белые с яркой вышивкой, такие красивые, что дух захватывает.
– Я думал, тебя это обрадует. Это всего лишь одежда, дорогая.
– Ты знаешь, что это плохая примета? – выпаливаю я, и ору. – Нельзя ничего покупать ребенку заранее!
Я никогда не покупала вещи заранее.
Кроме первого раза.
Тогда, сделав тест и посетив врача, я не знала, что меня ждет, вся была в розовых мечтах. Была красивая весна, распускались цветы на клумбах. Воздух дышал солнцем и счастьем. Я была уверена, что все будет хорошо. Зашла в детский отдел в магазине и купила погремушку и распашонку. Недорогие, но я выбрала их с любовью.
Потом выбросила, когда случился первый выкидыш.
«Добрая» знакомая, которая была недостаточно доброй, сообщила, что не стоило ничего покупать заранее. Я как бы сглазила. Сама виновата. Не то, чтобы я сильно верила в приметы. Но после очередной потери стала дуть на воду, обжегшись на молоке.
– Я не знал, – серьезно отвечает Яр, и качает головой. – Будем считать, я их купил их не нашим детям… а для сирот в детском доме. Сегодня же поеду и отдам на благотворительность, хорошо?
Я утыкаюсь носом в сгиб локтя, стараясь заглушить рыдания. Нужно успокоиться, но я не могу. Во мне поселяется такой нерациональный и дикий страх, что хочется выть в голос.
– Все, – он накрывает мою голову ладонью. – Не плачь, Карина. Все хорошо.
Яр вызывает медсестру, и та зовет врача. Мне вкалывают успокоительное. Засыпаю, а когда снова открываю глаза, Яра уже нет, на его месте дежурит медсестра. В палате темно – поздний вечер.
– Как вы? – она встает, взгляд скользит по монитору, она проверяет пульс.
– Как дети? – со страхом спрашиваю я.
– Все хорошо, не волнуйтесь. Ваш супруг сказал, вы покупки вещей испугались.
Он не мой супруг, мысленно отвечаю я.
– Не тревожьтесь, – добродушно продолжает медсестра, поправляя подушку. – Приметы не всегда срабатывают. Вот говорят, когда птица в дом залетает – к беде, если не сказать к смерти. И знаете, когда мою мамочку оперировали, об стекло голубь ударился, в дом влетел и упал. И знаете, что случилось?