Случайная двойня. Право на семью - стр. 11
– Мне так показалось…
– У меня легальный бизнес.
Я замолкаю.
Говорить нам почти не о чем. Я только сейчас понимаю, что за нашей встречей ничего не стояло – мы люди из разных миров, официантка и богатый мужик это только в кино красиво.
Мы друг о друге ничего не знаем. Нам не о чем говорить, кроме как о моей беременности. И друг о друге ничего выяснять не хочется. Очень ярко понимаю, что ничего у нас не получится.
Ничего.
Он просто провел со мной ночь. На этом такие, как он, ставят с официантками точку. И им неинтересен наш внутренний мир. Нам даже поговорить не о чем… Скорее всего, я рожу, если повезет, и он забудет меня. Хорошо, если детей оставит.
Но сейчас я так сосредоточена на самом важном деле, что даже углубляться не хочу в эти мысли.
Если эти крошки появятся на нашей земле, оно в любом случае этого стоило.
Я понимаю, что зря его задерживаю и ограничиваю свои порывы – не вешайся на него и не вцепляйся в ногу. Но так тоскливо здесь. Я в полном информационном вакууме. Новостей не смотрю, все развлечения: книги, окно во двор, даже с соседками не поболтаешь. В элитной клинике все закрытые, просто так не подсядешь к девушке и не разговоришься.
– Я посижу с тобой, – успокаивает Яр, берет меня за руку.
Это приятно.
Вадим со мной по больницам не ходил, считая это женским делом. Может, и Яр так считает. Но он достаточно воспитан, чтобы этого не показывать.
Жаль, даже в мечты о ребенке не погрузиться. Не обсудить, какую купим кроватку, какого цвета будет коляска. Боюсь заходить так далеко в мыслях. Вообще боюсь будущего.
И как я такого интеллигентного и воспитанного человека приняла за бандита? Что-то в нем было, чего нет в обычном человеке. Уверенность и невозмутимость в любой ситуации, просто так на людей с неба не сваливается, а вырабатывается с характером. Причем военным Яр не был точно.
– Тебе привезти чего-то? Чего-то хочешь?
Качаю головой.
– Ну, так нельзя, дорогая, – улыбается Яр. – Отсутствие желаний – первый шаг к депрессии. Давай ты подумаешь и скажешь что-нибудь этакое. Кумкват с южной стороны горы в гавайском шоколаде, например. Люблю невыполнимые задачи.
Я усмехаюсь против воли.
– Так уже лучше. Я тебя развеселил.
– Ты очень милый, – признаюсь я.
Раньше я думала, что хорошо зарабатывающие мужчины требовательные и злые, но оказалось, что таким был только мой мало зарабатывающий муж, весь в долгах за не взлетевшие проекты.
Яр не придирался по пустякам. Даже странно, что он мог потерять сына… Если сестра сказала правду.
– Яр, я хотела спросить… – и тут же прикусываю язык. Это непросто разговор, нельзя его начинать вот так, но слова сами срываются с языка. – Это правда, что ты потерял… кого-то?
В последний момент я одумалась.
Заменила слово «сын» на более безобидное с моей точки зрения. И прикусила язык. Потерял кого-то – даже звучит глупо. Я боюсь его задеть, боюсь, что он разозлится на вопрос…
В груди появляется холодок.
Но Яр легко улыбается в ответ. Так же невозмутимо, как и всегда.
– Мне пора, – мягко говорит он, и отворачивается.
Я не успела увидеть выражение глаз.
Вопреки всему хочется, чтобы он остался. Во мне хнычет маленькая девочка – посиди со мной, поговори со мной. Но я отпускаю руку. Мне неловко за себя…
С одной стороны, я понимаю, если это правда, то я смогу его понять. Пусть не на сто процентов, но я тоже много теряла. А с другой, боюсь, что сестра будет права.