Сломанная - стр. 10

Рианна сжала кулаки на коленях, но лицо осталось невозмутимым.

– Он сам напросился.

Мужчина откинулся в кресле, его пальцы постукивали по ручке, словно отмеряя время. Он взглянул на Рианну с тем выражением, которое обычно резервировали для трудных подростков – смесь усталого терпения и скрытого раздражения.

– Это не повод для подобных высказываний, – его голос шелестел ровным, но в нём явно читалось: «Не усложняй». – Родители Бени беспокоятся о твоём поведении…

Рианна гневно подалась вперёд, её ногти впились в колени. Она знала, что сейчас выглядит как взбешённая кошка, но ей было плевать.

– А они спросили у самого Бени, почему он постоянно врёт? – голос у нее задрожал, но не от страха, а от ярости. – Он всех подставляет!

Декан вздохнул, поставив ручку на стол с таким видом, будто разговаривал с капризным ребёнком.

– Успокойся. Мы должны разобраться объективно.

Он открыл папку, где лежало заявление от родителей Бени – аккуратное, на фирменном бланке, с печатью. Рядом – пустой лист, будто ждущий её версию событий.

Рианна вскочила со стула, её тень упала на аккуратно разложенные документы. Глаза горели, а голос сорвался на хриплый шёпот, полный иронического сарказма.

– Объективно? – ударила ладонью по столу, заставив деканскую чашку с кофе дрогнуть. – А кто разберёт, как он украл мою курсовую и сдал под своим именем? Или как подставил Марию на истории, когда она отказалась дать ему списать?

Декан вздохнул так, будто перед ним не студентка, а неисправимый ребёнок. Его пальцы сложились «домиком», как у школьного учителя, читающего нотацию.

– Рианна, я понимаю твоё возмущение, но обвинения должны быть подкреплены фактами.

– Фактами?! – её смех прозвучал пронзительно, почти истерично. – Спросите у любого в нашей группе! Спросите у Ларисы Петровны – она же видела, как он подменял работы!

Мужчина поднял руку, грозно останавливая поток лавины. Его голос стал ниже, и в нём прорезалась стальная нотка:

– Сядь. Мы разберёмся. Но пока я прошу тебя вести себя сдержаннее. Рианна, – произнёс он с подчёркнутым спокойствием, – я не отрицаю, что у тебя могут быть причины для недовольства. Но твоё поведение только усугубляет ситуацию.

Он потянулся к папке, достал оттуда ещё один лист – официальное заявление от родителей Бени с требованием дисциплинарного разбирательства.

– Видишь это? – он положил бумагу перед ней. – Они настаивают на твоём отчислении.

Она почувствовала, как земля уходит из-под ног. Отчисление? За то, что она дала отпор этому подонку? Он же подставил ее вчера. Трус, поганый трус!

– Но… – её голос дрогнул.

– Да, – декан перебил её, – я готов дать тебе шанс. При условии, что ты немедленно извинишься перед Бени и его родителями.

Тишина в кабинете стала оглушительной. Рианна сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Извиниться?

Дверь кабинета распахнулась с таким лёгким усилием, будто её толкнул ветер. В проёме стоял Ричард – в идеально сидящем тёмно-синем костюме, его ухмылка едва тронула губы, но глаза оставались холодными, как сталь.

– Прошу прощения за вторжение, – зато голос был мягким, почти бархатным, но декан вздрогнул, будто услышал скрежет ножа. – Доброе утро.

Мужчина шагнул в деканат, его пальцы коснулись спинки стула Рианны, едва задев ту за плечо. Контакт длился долю секунды, но она почувствовала, как по спине пробежал холодок. Декан побледнел, узнав Ричарда Вольского – того самого человека, чьё имя в городе произносили приглушенно.