Слепое кино - стр. 13
И тут, закусив удила, она вдруг наставила на него своё девичье тело. Вероятно скрашивая горечь недавнего поражения, свежим рубцом горящего сквозь белый пуловер на её вечно юном сердце. Повергая в шок пингвинов своим тепловым ударом. И Банан, всё ещё не доверяя глазам, притянул её к себе и ткнулся банановым ртом в её малиновые губы.
Тонкая её шея вздулась, грудь поощрительно выгнулась и прижалась к его.
Сердца их глухо ухали, как перегревшийся движок, где-то далеко-далеко. Здесь же оставались лишь два губастых, зубастых, языкастых, сросшихся, как у сиамских близнецов, лица.
Хотя руки тоже своё дело знали и не сидели, сложа руки.
Ара сидел с не-довольным видом и с собачим пылом вилял ногой под музыку, подкосив вниз свои продолговатые широкополые глазки. Исподволь созерцая, сверкая взглядом, потные подробности чувств.
– Ну, что? – с усилием оторвала от него Роза своё тело. – Теперь ты убедился?
– Да, наверное, – омлетно пробормотал ещё не успевший остыть, так сказать, с пылу с жару потерянный Банан, пытаясь смести в кучку растерянный разум.
– То-то же! – улыбнулась Роза и ушла от захвата его объятий, нырнув в противопоставленное кресло.
– Такие манеры, как у тебя, заставляют… контейнерами поляны, – отшутился он, мучительно усаживая в кресле того слизня, в которого его засунул урок Розы. И случайно задел ногой шеренгу отставленных под стол пустых бутылок, заигравших под столом звонкую соловьиную трель. Празднуя свою отставку!
– Осторожней! – подправил его Ара на путь истинный с дежурной долей ответственности.
– Просто, у меня от таких Представлений иногда аж дух захватывает, – откровенно признался ему Банан. – А у тебя?
Но Ара неподвижно сидел уже, жестко переплетя полупустую бутылку холодными твёрдыми пальцами под вид лозовой оплётки. И затвердевшие от тягучих думок агатовые глаза его под чернявыми дугами бровей, казалось, стали ещё черней и огромней.
– Ну что, пойду я домой, – решил Ара, когда в комнату явились Агни и Виталий. – А то тут уже стриптиз устраивают.
– Ара! – мглисто надавила Роза.
А Ара повздыхал утробно за жизнь, за работу, да выскочил до придорожного столба. Где оставил сырую визитку и ушел домой усталый и унылый. И немного грустный.
Банана согнали с кресла на стульчик, усадили на его место Агни, как «Королеву Бала», и стали уничтожать оставшееся пойло. А Роза взяла у Банана зефирно белую сигарету «Kenta» и, под-закинув голову, опять обернулась хладной.
Нет, нет. Это не была безрукая Венера, хотя чем-то и походила на неё, ведь далеко не случайно Виталий не на ней остановил свой выбор. Это была ещё и близорукая Венера. И в полусвете светильника она регулярно сжимала ладошки густых ресниц, бросая усечённый взгляд на микро циферблатный хронометр, вознесенный вглубь секретера.
– Чего ты, Роза, надрываешься? – посочувствовал ей Виталий, угнетаемый чувством вины за то, что не оправдал её ожиданий. И переставил часы на стол.
– Не клади часы на стол! – встрял Банан. – Это что тебе, столовый прибор, что ли?
Виталий стебанулся, но – дико. И переставил часы на подоконник.
– Вот ты приколол, Виталя, со своей услугой, – усмехнулся Банан. – Когда человек смотрит на часы, ему кажется, что он куда-то опаздывает, чего-то не успевает. Время угнетает человека. А ты поставил переносчик этой заразы прямо перед носом! Наверное, поэтому-то ты и не носишь часов?