Сквозь боль - стр. 3

– Не прикасайся ко мне, ублюдок! – она толкнула Дана со всей мочи обеими ладонями в грудь. Высвободилась из его рук, но не смогла его отдалить от себя ни на шаг. – Ты должен был разбиться! Ты! Ты, а не Тим! Сдохни! Сдохни!!!

Дан спокойно принимал ее удары. Ася колотила его по груди слабыми кулачками, пытаясь нанести максимальный урон, но больнее всего били по нему слова. Они разрубали его пополам и скрещивали обратно, чтобы он заново мог пережить эту боль. И он ее отчаянно жаждал. Впитывал в себя и наслаждался. Позволял Асе бить себя и проклинать. Испытывал истинное удовольствие, когда очередной удар приходился на болевую точку или злое слово осыпалось на свежую рану. Назвал это для себя «удобольствием».

Он улыбался, а Ася расходилась сильнее. Наступая, она прижала его к стене беседки. Стала царапать его руки, шею, лицо. С остервенением. Срезала ему кожу, размазывала кровь. Дан даже снял футболку, отдавая себя на растерзание, чтобы ей было что еще царапать. И она перекинулась на его грудь и ребра. Высекала на животе многолинейные узоры, воспаляя царапины, потом била по ним кулаками и ладонями и снова царапала.

– Ненавижу тебя, подонок! – наконец Ася выбилась из сил и уткнулась лбом в его распухшее от увечий плечо, обжигая горячим дыханием.

– А я тебя люблю, – Дан не сдержался, поднял ее лицо за подбородок и впился в губы.

Теперь он наступал и прижал Асю к противоположной стене беседки. Терзал ее, только не болью, а нежностью, которой в нем скопилось тонны за годы безответной любви.

С пятого класса они с Тимом бегали за ней, как собачонки. Потакали ее прихотям, всегда старались ее впечатлить, приносили ей все самое ценное, соревнуясь друг с другом, а она все эти годы никак не могла выбрать. Не хотела выбирать. Ей нравилось крутить обоими. Сталкивать их друг с другом, заставлять ревновать и соперничать за ее благосклонность. Она виляла хвостиком, и они тут же кидались, как бешеные псы, готовые перегрызть друг другу глотки. А Ася всегда ускользала. Хихикала звонко и сладко, как умела только она, и убегала прочь, оставляя их ни с чем.

За ее первый поцелуй они буквально дрались. Забили друг друга до полусмерти, пока Тим не свалился без сознания. Им пришлось рассказать все родителям, чтобы отвезти его в больницу. И только там, в его палате, пока Тим отсыпался, Ася подарила Дану первый поцелуй. Он и сейчас помнил, каким болезненным он был для него, ведь Тим острыми костяшками разбил ему все лицо и губы особенно. У Дана шла кровь, но Асю это не останавливало, и он, несмотря на боль, испытывал счастье. А когда проснулся Тим, она поцеловала и его.

Дан осознал, что не станет единственным. Никогда. Поэтому стал гулять с другими девчонками, чтобы Ася тоже перестала быть для него единственной. Он легко цеплял других. Они велись на его смелость, непослушность и самоуверенность. На соревнованиях по мотокроссу за него болели целые толпы. Он из кожи вон лез, чтобы казаться всем несокрушимым.

Только Ася знала, как ему бывает страшно во время гонок и трюков. В ее ласковых руках он успокаивался и размякал, как котенок. Лишь с ней не нуждался в допинге. Со всеми остальными ему не хватало драйва, а с ней хотелось остановить время. Она его не отпускала, даже когда он был в других.