Сила - стр. 28

Однако мне в этой связи кажется гораздо более важным то, что при крещении Руси Владимир отказался принять лишь одно условие византийской церкви: отказ от вина. Как рассказывает Летопись, он сделал это, заявив: «Питие есть веселие наше». И эти слова долго воспринимались как склонность русских к пьянству. А могли означать именно то, что и у греков – связь с жизненной силой и способ ее восстановления, поскольку та Русь еще не знала водки и пила пива, браги и меды.

И еще одно всплывает в моем сознании в связи со всем этим. В русских сказках постоянно присутствуют мертвая и живая вода. В восьмидесятых годах прошлого века мне довелось во время этнографических сборов столкнуться с людьми, которые были «знающими», как говорилось. Мне повезло, мне не только рассказывали, но и учили кое-чему.

И когда учеба оказывалась изнурительной, мне не давали пить, а давали фрукты или ягоды, со словами: «Попей!» Естественно, меня это удивило, и я спросил: «Почему попей? Почему не поешь?»

– Потому что этот сок – живая вода! – ответил мне тот старик.

– Как живая? Почему живая?

– Он не просто дает напиться. Он замещает то, что в тебе состарилось. Омолаживает…

Очевидно, то же самое делает и вино. Вот почему, подымая здравицу, говорят хозяину: «Твое здоровье!» Что означает: пью не вино, пью здоровье, наполняясь им! Пью то здоровье, которое ты разлил по нашим чашам!

Однако почему же голова казалась древним источником этой жизненной силы? Ответ прост: обилие влаги, как в тех родниках, откуда берут начала реки, ведет к обильному рощению. Средоточием головы является Родничок, а вокруг него во все стороны вещество жизни пробивается в виде волос и зубов! Даже Аристотель писал:

«Голова кажется источником жидкости, и волосы на ней растут благодаря этому изобилию влаги» (т. ж., с. 232).

Из этого Аристотель, склонный к рассудочности, делал заключение, что потеря волос на голове ведет к ослаблению половых сил, что отметил Онианс:

«Как мы знаем, волосатость считалась признаком половых сил, а лысина изобличала утрату семени» (т. ж., с. 232–3).

В этом он не прав. Поэтому в русском языке существует шутка, различающая лысину от лысины: если лысеет спереди – значит, умный. Если сзади, с темени – гуляет, вытер о чужие подушки. Совершенно очевидно, что над Родником и должно быть пусто, как это бывает с водной поверхностью – расти должно вокруг, что демонстрируют католические монахи своей тонзурой.

Впрочем, наблюдения Онианса остаются верны, поскольку и русское крестьянское сознание видело колдуна – человека силы и знания – полным жизненных сил:

«…сильные колдуны ассоциируются с избытком жизненной силы (для их описаний характерны такие признаки, как высокий рост, дородность, могучий голос, густые волосы, крепкие зубы, плодовитость, энергичность, ум…)» (Христофорова, с. 122).

Волосы, растущие из головы, если вдуматься, оказываются тем же веществом жизни и прямым воплощением жизненной силы! У женщин они должны быть долгими. У мужчин же сверху переходят на подбородок, почему подбородок считался священной частью тела, подобной коленям, во многих культурах. Если просили о милости или пощаде, обнимали колени или прикасались к подбородку.

«Волосы приносятся в жертву в момент созревания, когда появляется растительность на лице и на половых органах. И то и другое ассоциировалось с возникновением порождающей мощи, и потому эта мощь естественно связывалась с головой