Шуаны, или Бретань в 1799 году - стр. 26

– Он надул бы самого святого Петра и украл бы у него ключи от райской обители, – сказал ректор, ударив Хватай-Каравая по плечу. – Без него синие перехватили бы нас.

Заметив молодую даму, аббат Гюден отошел на несколько шагов и вступил с нею в разговор. Хватай-Каравай проворно открыл сундук в дилижансе и с дикой радостью показал всем мешок, судя по форме его наполненный свертками с золотыми монетами. Он не стал медлить с дележом добычи. Каждый шуан получил от него свою долю, и раздел был произведен с такой точностью, что не вызвал ни малейшей ссоры. Затем Хватай-Каравай подошел к молодой даме и священнику и протянул им около шести тысяч франков.

– Могу я со спокойной совестью взять эти деньги, господин Гюден? – спросила молодая дама, чувствуя потребность в чьем-то разрешении.

– А как же иначе, сударыня? Разве церковь не одобрила некогда конфискацию имущества у протестантов? И тем более это дозволительно в отношении революционеров – богоотступников, разрушителей храмов и гонителей религии.

Аббат подкрепил эту проповедь личным примером, без церемоний приняв своего рода десятину[16], которую принес ему Хватай-Каравай.

– К тому же, – добавил он, – я могу теперь отдать все свое достояние на защиту Бога и короля: мой племянник ушел к синим!

Купьо плакался, что он разорен.

– Иди к нам, – сказал Крадись-по-Земле, – тогда и ты получишь долю.

– Но если не будет следов нападения, подумают, что я нарочно дал себя ограбить.

– Ну, за этим дело не станет! – сказал Крадись-по-Земле.

Он подал знак, и тотчас ружейный залп изрешетил тюрготину. При этом нежданном обстреле старый экипаж издал такой жалобный звук, что суеверные по природе шуаны попятились от страха. Но Крадись-по-Земле приметил, что в уголке кузова поднялось и снова спряталось бледное лицо молчаливого пассажира.

– А у тебя, оказывается, еще одна наседка в курятнике? – шепотом спросил у Купьо Крадись-по-Земле.

Хватай-Каравай, поняв вопрос, многозначительно подмигнул ему.

– Да, – ответил возница, – но если вы хотите меня завербовать в свою компанию, позвольте мне целым и невредимым довезти этого славного человека до Фужера. Я обещал ему это именем святой Анны Орейской.

– А кто он такой? – спросил Хватай-Каравай.

– Этого не могу сказать, – ответил Купьо.

– Ну, пускай везет, – сказал Крадись-по-Земле, подтолкнув Хватай-Каравая локтем. – Он ведь поклялся святой Анной Орейской. Надо ему сдержать обещание.

– Только вот что, – продолжал шуан, обращаясь к Купьо, – не очень быстро спускайся с горы, мы тебя нагоним. Дело есть, хочу посмотреть морду твоего пассажира, а тогда мы дадим ему пропуск.

В эту минуту послышался топот лошади, мчавшейся галопом, все ближе и ближе к горе, Вскоре появился молодой вождь шуанов. Дама проворно спрятала за спину мешочек, который держала в руке.

– Вы можете спокойно взять эти деньги, – сказал молодой человек и отвел ее руку из-за спины. – Вот вам письмо, я нашел его в почте, ожидавшей меня в Виветьере, – письмо от вашей матушки.

Он посмотрел на шуанов, возвращавшихся в лес, на дилижанс, спускавшийся в долину Куэнона, и добавил:

– Как я спешил, а не успел вовремя! Дай Бог, чтобы мои подозрения оказались ошибочными…

– Это деньги бедной моей матушки, – воскликнула дама, когда она распечатала письмо и прочла первые строчки.