Штрафное проклятие - стр. 21
Слушая бойцов штрафной роты, Виктор не заметил, как стал заканчиваться день и начал приближаться вечер. Еле заметное небесное светило, проходя высоко за облаками, говорило всем о скором наступлении темноты. До нее оставалось не более пары часов. По окопной солдатской цепи пронеслась весть о прибытии повозки с горячим питанием. А вскоре этим же путем была пущена команда о построении возле прибывшей полевой кухни. Гнать никого из штрафников туда не надо было. Давно забытый в условиях передовой запах сытного варева распространился далеко за пределы лесной поляны, где разместилась поварская подвода.
– Не дадут нам спокойно пожить еще денек-другой! – проворчал разведчик сразу после того, как по солдатской цепи пронеслась весть о прибытии полевой кухни.
– Ты чего? – впервые за последние дни улыбнулся Виктор и дружески толкнул его в плечо.
– Не понял ты, что ли? – огрызнулся тот в ответ.
– Ну, чего ты? Пошли брюхо набивать! Сколько голодать можно? Скоро пухнуть начнем! – начал трясти его за рукав молодой солдат, не понимая негативной реакции товарища в той ситуации, когда надо радоваться и наслаждаться крохотным, но по-настоящему счастливым моментом, что смог выпасть им всем в тягостные дни службы в штрафном подразделении.
– Витек, молод ты еще, – начал тот, следуя за ним в направлении полевой кухни. – Не воевал толком, а потому не знаешь ничего. Кормят так брата нашего только потому, что завтра нам всем в бой идти. А в простую драку нас не пустят. Мы – штрафники. Нас на убой отправят. Вот увидишь.
Они остановились. Виктор повернулся к разведчику и сосредоточенно посмотрел на него.
– Так всегда бывает, поверь мне, – продолжил тот. – Завтра еще и по сто граммов нальют. Как это случится, так, считай, конец наш к нам и приблизился. Значит – началось. Жди команды вперед.
– Чего встали? Сами жрать не хотите, так других на кухню пустите! – заворчали на них в траншее солдаты, которым остановившиеся Виктор и разведчик преградили путь.
Несмотря на скорбные по звучанию слова, молодой солдат забыл о них, как только в его котелок повар-старшина плеснул содержимое большого половника. В ноздри парня сразу ударил запах наваристого супа. Обилие выделившейся слюны парализовало все остальные чувства, кроме чувства голода. Горячий суп моментально согрел внутренности, и Виктор испытал чувство наслаждения. Забытый на вкус кусок мяса был проглочен, едва попал в рот солдата.
Виктор спешил наесться. Кусок горячего хлеба в руке был поначалу забыт им, но потом все равно пошел в употребление. Часть его была съедена вслед за супом. А его остатками он вычистил свой котелок насухо и лишь тогда оторвал взгляд от еды и осмотрелся по сторонам. Все вокруг него делали то же самое. Солдаты ели, не обращая внимания ни на кого. Казалось, что даже начавшийся обстрел или бомбежка не смогли бы отвлечь изголодавшихся людей от их занятия.
– Тут еще осталось. Раздать? – донесся до ушей парня голос со стороны кухонной подводы.
Уличное воспитание, в котором быть шустрым считалось едва ли не основой всего остального, сделало свое дело. Едва стоявший рядом со старшиной-поваром офицер дал добро в ответ на его вопрос, Виктор устремился к ним, а потому на раздаче оказался первым. И снова наваристый, с кусочком мяса, суп, с гущей, поднятой с самого дна, оказался в его котелке. Забыв о куске хлеба, парень принялся жадно есть полученную добавку. Глотал, почти не жуя. Откашлялся с непривычки и снова глотал.