Штиль - стр. 20
Боже мой, как же это неловко!
Я тороплюсь прикрыть ее ладонью, но он отводит мою руку в сторону. Глаза прикованы к глупой надписи. Но смысл – лично для меня – его не интересует. Эзра спрашивает:
– Сколько тебе было?
– Пятнадцать, – тихо и пристыженно отвечаю я, но большего он от меня не добьётся. Я умру от унижения, если мне придется рассказать, что точно такая же, но повыше, была у певицы, по которой я тогда фанатела. Я сделала ее над грудью, чтобы не спалили родители. Я была полной дурой!
Впрочем, я не сильно поумнела. Я и думать забыла про татуировку, окутанная близостью этого невероятного, странного, но такого притягательного мужчины. Я тяну Эзру за руку, но, предугадав мое намерение, он меняет траекторию и плюхается рядом на постельное белье девчачьего цвета лаванды. Перегнувшись через меня, он включает чудом избежавший изгнания проектор звездного неба. Мы просто лежим, глядя, как над нами крутится фотка какой-то галактики. Разрешение такое паршивое, что я вижу пиксели, которых прежде не замечала.
– Почему ты избегаешь близости со мной? – откуда-то пробивается плаксивый голосок прежней Хоуп, – я тебя не привлекаю?
– Вовсе нет, – возражает Эзра и в подтверждение своих слов, мягко касается губами моего плеча, – но я не хочу торопиться.
– Ну, конечно, – обиженно говорит она-я, – а я не хочу ждать!
Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть ему в глаза, и от его взгляда у меня сбивается дыхание. Он буквально пожирает меня глазами, но руки, руки по-прежнему держит при себе, как и все остальные части тела, до которых я так жажду добраться. А он… нужно ли ему мое тело?! Моя душа? Хоть что-то из этого?! Он гладит мою щеку кончиками пальцев, вывернув кисть. Его кожа пахнет далеким морем.
– Хоуп, послушай… Ты особенная и заслуживаешь особенного отношения. Мы будем вместе, но не сразу. Сейчас… Скоро мне придется уехать, а я не смогу оставить тебя с чувством неопределенности…
– Что!? – перебиваю я, и резко сажусь, – что это значит!? Как уехать!? Куда уехать!? Зачем?
– Ш-ш-ш, – я так шокирована, что и его убаюкивающий голос не имеет надо мной власти, как и нежное прикосновение ладони к пояснице. Сегодня Эзра особенно щедр на тактильные контакты – и вот, оказывается, почему. Он прощается?! И меня не утешает, что он не воспользовался мной из-за чертового благородства. Я останусь ни с чем.
А я… я уничтожила и перечеркнула свою прежнюю жизнь!
И все это ради него.
– У меня есть важная миссия, – словно печально говорит Эзра, – для нее и нужно будет уехать.
– Что за чертова миссия!? – не унимаюсь я. Я судорожно трясу головой, отползаю подальше и прячу лицо в ладонях, сжимаюсь. Я жалею, что запрятала в трупный мешок все свои игрушки – мне жизненно необходимо обнять сейчас самого большого медведя и реветь, уткнувшись в его плюшевую шесть. Или… Или… О, это тоже подойдет! Очень даже подойдет!
Эзра подсаживается ко мне, и потянув за плечо, вынуждает развернуться в его руках. Меня окутывает его аромат, но мысль, что я скоро его лишусь, убивает все удовольствие. Я вот-вот завою от отчаяния. Я его ненавижу. Ненавижу за то, что он спас меня, за то, что привязал к себе, а теперь отталкивает.
– Ты нужна мне, – шепчет Эзра мне в волосы, – быть может… ты захочешь поехать со мной?
Я скажу что угодно, лишь бы только он не выпускал меня из своих объятий. Я поклянусь в чем угодно. Поставлю подпись хоть кровью.