Штиль - стр. 10

Мол, я тебя вижу.

Да пошел ты, – думаю я.

Я вцепляюсь в перилла моста за собой и встаю на цыпочки. Незнакомец копируют мою позу. Но это же, черт возьми, не синхронное плавание! – мелькает у меня в мозгу, прежде чем я отталкиваюсь от асфальта, и, спиной переваливавшись через перила, лечу вниз.

Вода куда холоднее, чем я ожидала. Она выбивает воздух из легких, а заодно лишает меня малейшего желания барахтаться в ней, инстинктивно борясь за свою жизнь. Я складываю лапки на груди и камнем иду ко дну. Пуская облака пузырей, я провожаю глазами удаляющийся свет наверху.

По моим представлениям он должен быть теплым, фонарным, но отчего-то он синий и зыбкий, словно резко откуда-то вышла луна и залила всю поверхность реки. Даже сквозь ее толщу мне больно смотреть на этот яркий свет, на фигуру, возникающую из него – размытую, как пришелец, снизошедший по трапу своего летательного аппарата. Ко мне тянутся не руки, а щупальца света. Они обнимают меня, и качают, мягко качают, не позволяя пропасть в глубине. Мне становится тепло, легко и спокойно. Ресницы смыкаются сами собой, а в уши вместе с водой заползает далекая, едва уловимая песня, самая прекрасная из всех, что я когда-либо слышала.

Я открываю глаза и кашляю.

Горло дерет.

Нет никакой песни, никакого света, лишь вода, набившаяся в рот, которую я сплевываю, перевернувшись на живот. Кто-то придерживает меня за плечо и хлопает по спине, помогая избавиться от остатков влаги в легких. Воздух неуклюже стремится внутрь, по ощущениям, мне в глотку словно засовывают щетку для прочистки каминных труб.

Больно.

Больно до тех пор, пока чьи-то пальцы не проводят по моему затылку, так ласково, как могла ко мне прикоснуться только мама. Но ее тут нет. Боже упаси. Она пришла бы в неописуемый ужас от всего, что я натворила.

Преследовала парня. Попалась. Пыталась покончить с собой, чтобы не разбираться с последствиями своих поступков. Не так она меня воспитывала. Я точно не заслуживаю ее гордости. И таких нежных прикосновений, что каким-то образом снимают дискомфорт в теле и дарят удивительную легкость и ясность уму.

При поддержке этих волшебных рук, я сажусь, и наконец-то вижу своего спасителя.

Это, кажется, тот самый чудила с моста – я узнаю длинные черные волосы, достигающие ему до подбородка, словно он какая-то рок-звезда из восьмидесятых. Парень заправляет пряди за уши. У него необычные черты лица, но есть в них что-то располагающее к себе, пусть и странное. Он в целом совсем не похож на всех, кого я знаю, и к кому привыкла, но прежде я и не зналась с городскими сумасшедшими. Незнакомца я сразу определяю в эту категорию.

Иначе зачем он сиганул с моста в след за мной? Вода ледяная. Погибли бы оба. Именно это я и говорю, потому что больше ничего в голову не приходит.

– Не надо было меня спасать, – хрипло выдаю я, – вы… ты… мог тоже утонуть.

– Я хорошо плаваю, – спокойно отвечает он, и, черт возьми, у него самый приятный голос на свете. С таким голосом ему бы вести СМР-подкасты. Я с удовольствием поорудовала бы вибратором под этот бархатный баритон, а потом спала бы как младенец.

Да, я уже хочу спать. Хочу в свою сухую, теплую кровать, зарыться в плед, обложиться всеми плюшевыми тварями и лежать без движения много часов подряд.

Меня знобит. Заметив это, незнакомец накидывает мне на плечи свою куртку. Я поражаюсь, что она не промокла во время купания в реке. Или у него на берегу была припрятана запасная? Может, это его хобби – вылавливать незадачливых самоубийц, вот он и держит где-то поблизости все необходимое для оказания первой помощи, аптечку, теплые вещи.