Шляпа. Юмористические миниатюры - стр. 13
– Ручку держал?
– Держал. Выпала, откатилась.
Авторучка лежала неподалеку, в пакете, с маленькой следственной линейкой по соседству. Криминалист вынул из кармана мел и повел его вкруг распростертой фигуры.
– И книга была?
– Вот она. Та же самая.
Криминалист отвлекся от своего занятия, вынул из-за пазухи толстый том с надписью «Антология», тоже в пакете. Сыщик вытряхнул книгу, полистал.
– Убийца пришел за автографом, – протянул он задумчиво.
– Это не вызывает сомнений, – кивнул криминалист.
Сыщик перелистнул страницу, другую, еще полсотни. Палец его замер напротив очередного заглавия.
– Вот, – изрек сыщик. – Отмечено: nota bene. Это он?
– Он самый, – криминалист пыхтел, стараясь повторить на асфальте форму ушей.
Сыщик бросил книгу на грудь покойника и пошел прочь.
– О чем хоть они все пишут? – спросил криминалист, не рассчитывая на ответ.
– Черт их знает, – ответил сыщик через плечо. – Ничего же не прочесть. Этот маньяк снова вырезал дыру. Для пистолета.
Тема: слово – СЛОВО
Пословица про вылетевшее Слово не нравилась Воробью.
«Так что получается, что меня, в отличие от Слова, воротить можно. Куда? Зачем? На каком основании? Кто меня воротит? Я вольная птица. Я не сею, не жну. У меня нет мозгов. Разве я канарейка или попугай? Сдохну, но не вернусь…»
Слово тоже недоумевало:
«Почему не воротишь? Да, я не воробей. Я голубь. Зато я вернусь. Я только устрою тут так, чтобы меня все надолго запомнили, и обязательно вернусь, откуда пришло. Кстати о „воробье“ – это тоже Слово, давным-давно мною сказанное. Сдохнет – вернется, как миленький…»
© октябрь 2009 – ноябрь 2010
Небылицы
Связь с машинистом
Проезжая в метро, один человек обратил вдруг внимание на кнопку экстренной связи с машинистом.
«…если в вагоне номер имярек зазвучат посторонние механические звуки (гул, скрежет, стук), то…»
Да сколько угодно!
Мчится поезд – и пожалуйста: то там заскрежещет, то гукнет, то прямо-таки рядом застучит. Все эти звуки были для пассажира посторонними, механическими, и он счел своим долгом прямо экстренно связаться с машинистом. И принялся объяснять, что ему, этому человеку, все слышимые звуки кажутся лишними. Ведь в нормальных условиях, по его понятию, должны стоять мертвая тишина и воцариться смирение, а тут – один сплошной сатанинский грохот.
Вот связался он с машинистом и начал жаловаться.
Сперва они долго ругались на ту тему, что поезд не ездит бесшумно, а после, проездив за разговорами весь день, сделались закадычными друзьями.
С тех пор машинист обязательно брал этого пассажира в кабину с утра, и тот хронически-хтонически, хотя никто не спрашивал экстренно, вещал и объяснял по трансляции, почему и что стучит, почему трясет и покачивается.
И надоел всем смертельно.
Поезда с этой неразлучной парочкой вечно ходили пустыми, так как никто не желал выслушивать эту галиматью, а потому, раз поезда приходили безлюдными, они всегда оказывались набитыми битком. Особенно на узловых станциях в часы пик, где останавливаются прекрасные мгновения.
Подпоручик В Еже
Некий перетянутый ремнями подпоручик, накануне Брусиловского прорыва, пробрался в рощицу, где вынул заветный кисет и забил косячок, как сказали бы нынче. Увлеченный домашней махрой, он был застигнут врасплох здоровенным голодным ежом, проглотившим поручика в оба присеста.