Шипы в сердце - стр. 19

Потому что Его Гребаное Величество прошло мимо – и даже не взглянуло.

Он тупо даже головой в мою сторону не дернул.

На секунду показалось, что Авдеев как по рельсам невидимым прет, что если вдруг на пути попадется какой-то неудачник – размажет как несчастного Берлиоза[1] и даже скорость не сбросит.

Только когда пластик папки начинает выхолаживать пальцы, вспоминаю, что вообще-то должна заменить Лазаревой сводку. И не из-за нее, а потому что этой страдающей истеричке хватит ума сделать меня виноватой в том, что у нее ничего не готово. Себя она, естественно, не подставит, а чью голову снесет карающий меч корпоративного правосудия, догадаться не сложно – сотрудницу с шестилетним опытом, или меня, пока еще почти бесполезный «вторник» из набора трусиков-неделька.

Только чудом успеваю догнать Лазареву уже у двери зала совещаний.

Она так страшно выпучивает глаза, как будто я действительно вломилась без разрешения в святая святых. Протягиваю папку, сбивчиво бормочу, что она взяла не ту, стараясь при этом выглядеть максимально убедительной и искренне за нее переживающей. Она быстр хватает правильную и на этот раз придирчиво изучает содержимое, пока остальные участники проходят мимо и скрываются внутри.

Очень осторожно делаю шаг назад, как будто только для того, чтобы освободить больше места идущим, а на самом деле – чтобы дать себе хоть капельку обзора. С тог места где стою внутрь ни черта не заглянуть, так, чтобы не очевидно. Можно разглядеть только большие (как и везде в нашей корпоративной «башне») окна, светлый солидный стол, за которым рассаживаются участники.

Авдеев наверняка сидит глубже.

Почему-то кажется, что даже не за ним, а в стороне.

Но его самого, конечно, не вижу. И быстро ухожу, потому что пропустила момент, когда Лазарева начала все тем же взглядом рассерженной камбалы, выразительно намекать на то, что мне лучше исчезнуть.

Спускаюсь на свой этаж, но в кабинет не иду – снова сворачиваю в туалет.

Около зеркала трещат две сотрудницы. Прислушиваюсь, даже не удивляясь, что обсуждают Его Величество. Уже не впервые слышу, что женская часть коллектива любя называет его Цезарем – за типа выдающиеся навыки уметь абсолютно все и почти одновременно: и бизнес вести, и всех на плаву держать, пока мировая экономика переживает экономический кризис, быть примерным папочкой и завидным холостяком. Хотя из того, что я тут успела за неделю услышать – про роман с моей «обожаемой» мачехой особо не болтают, потому что боятся. Есть на эту тему целая корпоративная страшилка: якобы однажды кто-то принес в офис сплетню о том, что Авдеев был замечен в компании жены сына какого-то финансиста. Сплетня размножилась. Цезарь узнал. За три дня служба безопасности вычислила каждый – буквально, каждый – рот, который полоскал эту историю.

Авдеев уволил всех.

Без выходного пособия, без рекомендаций, с таким волчьим билетом, что на этом, я уверена, карьера каждого и закончилась.

Понятное дело, после такого, в офисе о его «императорских» похождениях если и говорят, что на азбуке Морзе и почти ничего.

— Когда уже женится только, - вздыхает блондинка с длинными волосами. – Ходит такой офигенный и своей свободой прямо бесит.

Другая – с тем же цветом волос и почти такой же прической – чуть тише добавляет, что может хоть тогда успокоится и не будет на работе жить.