Шипы в сердце - стр. 20
— Пока Император в офисе – у меня такое чувство, что стены сжимаются как в том ужастике, - добавляет она же.
— Это не стены, дорогая, - очень специфическим тоном, предполагающим «взрослое» продолжение, продолжает первая, - это просто «трубы горят». Я дома, когда с Сережкой трахаюсь, иногда представляю… ну, знаешь, большой здоровый мужик…
Я дергаю вентиль крана сразу резко вверх – брызги разлетаются в стороны со змеиным шипением. Хочу заглушить их тупой трёп, потому что сбивает, не дает сосредоточиться.
Блондинки заканчивают красить губы и уходят, а я сую ладони под струю воды и где-то минуту разглядываю, как от сильного напора по коже бегут реки пузырьков.
Немного успокаиваюсь.
Хочется ополоснуть лицо, избавиться от ощущения дурацкого румянца.
Но кто его знает, не столкнемся ли мы с Авдеевым еще раз. До конца рабочего дня еще три часа. Хотя, конечно, это все та же микроскопическая вероятность.
Смотрю на себя в зеркало и мне совсем не нравится слишком очевидное сучье отражение в нем.
Злит.
Просто адски печет внутри от осознания, что даже не посмотрел.
Да вокруг меня мужика табунами ходят!
У меня в анамнезе два отшитых футболиста с мировыми именами и целый, мать его, голливудский актер! У меня такие «песочные часы», что часть моих приятельниц так и остались при мнении, что я либо удаляла ребра, либо делала глютеопластику. А еще у меня красивая, полная грудь!
Да, у меня хорошая генетика. Как сказала одна моя подруга: «Кто-то из твоих предков явно нагрешил с бразильянкой». Но я и в зале пашу как проклятая!
А Его Грёбаное Величество на меня даже_не_посмотрел.
Я его ненавижу.
Еще больше, чем «до».
Но успокаиваю себя тем, что это был просто фальстарт.
Ничего, так бывает. Особенно, если до этого все шло гладко. Я же за эти два года почти ни разу не споткнулась, нигде не накосячила, не привлекла к себе ненужного внимания, а исключительно только нужное и правильное.
Но теперь я четко понимаю одно – вот так просто я ни черта не высижу.
Нужно брать ситуацию в свои руки.
А для этого мне нужна моя холодная трезвая голова.
Никаких больше мокрых трусов, Крис. Он ебёт твою мачеху – эту «святую женщину». Вспоминай об этом раз в час, чтобы в следующий раз мысль пришла до того, как гормоналке захочется попробовать как оно – когда тебя трахает такой мужик.
Я выдыхаю, сбрасываю с себя остатки наваждения и возвращаюсь в свой рабочий сектор.
До вечера, ожидаемо, мы не пересекаемся.
Не знаю, что происходит на этом совещании, но длится оно почти три часа и Лазарева с него возвращается в состоянии «хаоса». Носится между столами, буквально всюду сует свой нос, потом срывается на меня, припоминая, конечно, ту папку. Я просто мысленно затыкаю уши и смотрю на нее как на болванчика. Что, Ольга Павловна, вы работу просрали, а крайние теперь все?
Но, внезапно, ее истерика наталкивает меня на рациональную мысль. Которая быстро разрастается до размеров плана. Плана, которым я точно убью одного зайца, а если повезет и сойдутся звезды – возможно, двух.
Из офиса выхожу примерно в то же время, что и все.
Домой не иду – сворачиваю в маленький ресторанчик в двух кварталах отсюда. Цены тут совершенно адекватные, народа на удивление не много, а еда – вкусная. У меня дома в холодильнике только яйца, индюшиная ветчина и гренки – мой максимум по готовке, зато яичницу со всем этим богатством я научилась готовить, пожалуй, не хуже Гордона Рамзи.