Шиповник - стр. 3
Еще не рассвело, когда пленников растолкали и велели трогаться в путь. На закате они подвели детей к ручью, где воды было по пояс, и знаками скомандовали переходить на другую сторону.
– Я боюсь, Линнет! Не люблю воду! – захныкал Ули.
– Я понесу его, – вызвалась Линнет. Индеец разрезал связывавший детей ремень, и Улисс забрался ей на спину.
Остальные дети были уже на другом берегу, когда Линнет поскользнулась и упала в воду. Индеец мгновенно перерезал ремень, соединявший ее с остальными: очевидно, мужчины не хотели потерять всех пленников, на случай если утонет один. Линнет с трудом вытащила на берег бившегося в истерике Улисса и, задыхаясь, легла рядом.
– Линнет! Что они говорят? – допытывалась Пэтси Галлахер.
Линнет приподнялась и увидела, как двое индейцев тычут в нее пальцами и яростно жестикулируют. Один подозвал вождя. При виде Линнет лицо его исказилось от гнева. Девушка, все еще не пришедшая в себя, не сразу поняла, что мужчины показывают на ее грудь. Мокрое платье липло к телу, обрисовывая упругие холмики. Линнет поспешно прикрылась руками.
– Линнет! – взвизгнула Пэтси, когда индеец яростно надвинулся на нее.
Девушка загородилась ладонями, но не смогла защититься от безжалостных пинков в ребра. Боль была такая, что она согнулась, стараясь сжаться в комочек. Но удары продолжали сыпаться.
Индейцы сыпали ругательствами. Чья-то рука перевернула Линнет на спину. Наверное, ребра у нее были сломаны, потому что она задохнулась от боли. Мужчина одним рывком располосовал на ней платье, обнажив до талии. И увиденное, похоже, еще больше разозлило его. Сцепленными в кулак руками он ударил ее в челюсть, и свет померк в глазах Линнет.
– Линнет! Очнись, Линнет!
Девушка чуть пошевелилась, гадая, где находится.
– Линнет, они позволили мне ухаживать за тобой. Вот, садись и оденься. Это рубашка Джонни.
– Пэтси? – прошептала она.
– О, Линнет, ты ужасно выглядишь. Лицо распухло и…
Девочка всхлипнула, помогла подруге сесть и сунула ей в руки рубашку из грубой полушерстяной ткани.
– Линнет, поговори со мной. Ты можешь говорить?
– Кажется, да. Они позволили тебе прийти? Я думала, меня бросят здесь. Почему они так сердиты?
– Мы с Джонни решили, все дело в том, что они посчитали тебя ребенком, а увидев, что ошиблись…
– Да, но почему они разрешили тебе подойти?
– Не знаю. Но если бы не ты, мы не продержались бы. Погибли бы один за другим. Может, индейцы тоже это понимают. О, Линнет, я так боюсь!
Девочка обхватила шею Линнет, и той пришлось стиснуть зубы, чтобы не вскрикнуть от боли.
– Я тоже боюсь, – выдавила она.
– Ты? Ты никогда не трусишь! Джонни говорит, что храбрее тебя нет на всем свете.
Линнет улыбнулась разбитыми губами.
– Может, внешне я и выгляжу храброй, но в душе трясусь, как яблочное желе.
– Я тоже.
Пэтси помогла Линнет вернуться в лагерь индейцев. Она и двенадцатилетняя девочка были одного роста, поэтому Пэтси обняла Линнет за талию и осторожно вела по тропинке. Дети приветствовали их робкими улыбками, первыми со времени нападения на переселенцев. Очевидно, ужас на секунду отступил.
Рано утром они добрались до временного становища индейцев. Грязные, оборванные женщины бежали навстречу мужчинам и гладили детей. Индейский вождь подтолкнул Линнет к группе женщин, что-то говоря и показывая на ее грудь. Одна из женщин яростно взвизгнула и, разорвав рубашку, ударила девушку. Линнет согнулась, прикрывшись руками. Женщина рассмеялась.