Шея ломается со звуком Хрясь - стр. 8
Звуки куда-то пропали… Даже треск вольфрамовой нити, освещающей кладовую, притих. Туфли лежали на пухлых вскрытых конвертах, которые я видел впервые.
Глава 9
На ладошках выступил пот, во рту пересохло, нерешительность вцепилась в горло любопытству. Пока счёт 1:1… я завис, как программа на ПК… рука всё никак не слушалась.
Возьми уже этот чёртов конверт, хотя бы за кончик этой пожелтевшей бумаги. Просто возьми… можешь не читать, но ВОЗЬМИ!
Раздираемый любопытством, я подцепил ногтями кончик конверта, словно он меня покусает… приподнял… затем второй… третий… и зачем-то прижал их к груди. Обратного пути не будет.
Я прекрасно догадывался, что там что-то личное. И это личное, если оно было спрятано под двойным дном коробки из-под обуви, мне не понравится.
От пухлых конвертов поднимался запах пыли и что-то ещё, от чего на языке стало кисло. Может, я надумываю раньше времени, но… стук сердца перешёл на следующую скорость.
Ладно, если не понравится, я всегда могу остановиться, правда же? Разорвать к чёртовой матери содержимое и плевать… это же просто текст? Просто слова…
Так я и окунулся в «просто слова». Незаметно для себя я развернул листок из первого конверта, пробежался по нему глазами, перевернул лист обратной стороной и вернулся к началу. В верхнем правом углу значилось: «Дорогая Ви» – и поскользил по тексту. А пока скользил… внутренние органы всё уплотнялись, сжимались, скукоживались, и подступала тошнота.
Стон вырвался из моего рта, когда я дочитал до конца. Я прижал сжатый кулак к губам и принялся за второе письмо, которое оказалось ничуть не лучше предыдущего. От каллиграфического почерка, пропитанного любовью и заботой, затошнило ещё сильнее.
Когда и со вторым текстом было покончено, я швырнул охапку писем в стенку шкафа. Не полегчало… как дурак, схватив растрёпанную кипу бумаг, я выбежал из кладовой. Сел на кухне и, сгорбившись, принялся читать дальше.
С каждым предложением. С каждой строкой. С каждым точно подобранным словом мне становилось всё хуже, но я не мог остановиться. Я подсел, как наркоман, и петлял взглядом от строчки к строчке. А меня вело… вело и вело далее по списку.
Что я могу сказать? Ко второму письму я понял, что рогоносец. К третьему – что рогоносец-болван. А к четвёртому – что рогоносец-болван, который ни черта не знал свою жену. То есть я как бы знал… но только шапочно. Это как всю жизнь пользоваться одной кнопкой на пульте от телека, а потом вдруг заполучить инструкцию и узнать про весь остальной функционал. Пульт уже исшоркался и износился на этой кнопке (метафорически выражаясь), а я всё жал и жал до остервенения. Боже… какой я болван.
Мне не верилось… не представлялось, что моя жена такая.
Я прикрыл глаза и попробовал вспомнить её любимый фильм, сериал, группу – да хоть что-нибудь! А ответа не было… точнее, я мог догадываться, что фильм – «Перл-Харбор», что сериал – «Друзья», что группа – Spice Girls… но всё это догадки.
Ко мне неумолимо пришло осознание, что я совсем не знал собственную жену. Я жил с ней, как сожитель. Встречался во время завтраков, готовил что-то, обменивался банальностями и уезжал на работу. Вечером всё повторялось, разве что вместо завтрака был ужин, а вместо банальностей… впрочем, банальности так и оставались банальностями вне зависимости от положения солнца.