Шестая попытка короля Эрика - стр. 15

– Наглец! Ещё дразнит! – сказал капитан Крси, рядом с которым я стояла на крепостной стене. А я знала – он не дразнит, это Свен приветствует меня! Он ведь знал, что я живу в этой крепости. Я сама ему об этом сказала тогда, во время нашего единственного танца!

Моё сознание раздвоилось. Одна часть понимала, что он враг. И тревожилась – что случится с нами? Боялась подступившей под наши стены войны. А другая пела от счастья: он тоже меня помнит! Свен пришёл за мной! Если бы кто-то рассказал мне эту историю, как происходящую с ней, я бы сказала этой другой девушке:

– Неужели ты всерьёз думаешь, что этот красивый и знатный лей помнит маленькую провинциалку, с которой станцевал всего один танец?

И посмеялась бы над такой самоуверенностью. Но про себя я знала – да, он помнит меня! Только поделиться этими мыслями было не с кем. Никто не понял бы мою любовь к врагу.

– Что они хотят от нас? – беспомощно спросила мачеха. – Может быть, уйдут?

Но очень скоро стало ясно, что нет, не уйдут. Леи быстро обустраивали лагерь на плато у подножия замка. Скоро отец получил предложение пропустить вражеский отряд на перевал, ведущий к границе соседнего герцогства. Командир отряда обещал, что они пройдут и нас не тронут. Но отец отказался. И началась странная осада.

Странная, потому что ни осаждающие, ни обороняющиеся не предпринимали каких-то активных действий. Наши не хотели зря тратить боеприпасы или без нужды расходовать силы пожилого мага, сберегая их для настоящей схватки. Леи не шли на прямой штурм в виду явной бесполезности. Даже подобраться под наши стены из-за глубокого рва было проблематично. Почти не обстреливали стены, не пытались сделать подкоп, что из-за скалистого грунта тоже было бесполезно. Просто стояли и ждали. Каждый день Свен подходил к самой границе простреливаемой зоны и усиленным магией голосом предлагал отцу сдаться и пропустить леев в герцогство Лахор.

– Что вам соседи? – говорил он. – Обещаю, что вас мы не тронем. Просто пройдём в Лахор.

Свен ещё обещал какие-то блага тем, кто поможет им пройти к соседям, но я не вникала в смысл слов. Я слушала его голос как музыку. Он проникал в моё сердце, будоражил кровь, застилал глаза розовым туманом.

Отец каждый раз отказывался. Мачеха недоумевала:

– Зачем он это делает? Неужели думает, что Карл может передумать? Или кто-то предаст нас? Так ведь может продолжаться долго. Нет, по мне лучше пусть так. Но какой в этом смысл?

– Да, меня тоже это тревожит, – признался отец. – Они ведь не идиоты, и понимают, что Иль Ле-Грасс им не взять. Во всяком случае, такими силами. Но на что-то же они рассчитывают?

– Не знаю, важно ли это, – с сомнением сказал наш маг, – но в его голос, кроме усиливающей звук компоненты вплетена ещё какая-то магия. Приворота, что ли?

Отец бросил взгляд на мачеху. Та зарозовела и возмущённо воскликнула:

– Ерунда какая!

Конечно, ерунда! Свен не нуждается в привороте. Он и без того так красив, так необыкновенен! И я знаю, ради чего он здесь. Вовсе не ради Лахора. Он пришёл за мной! Так я тогда думала.

И это были не просто грёзы влюблённой юной глупышки. Уже в первый вечер появления леев у нашей крепости, я получила письмо от него! Когда я стояла на крепостной стене, пытаясь разглядеть в опускающихся сумерках там, за стеной, своего Свена, у меня в руке вдруг возник небольшой свиток.