Шесть дней Всемирного потопа - стр. 4

Дело было в том, что он любил все мотоциклы без исключения. Его часто звали друзья посмотреть мотоцикл при покупке и оценить его техническое состояние. Зря они так делали, они не знали, бедные, что это было бесполезно: Алексей не мог сказать про мотоцикл, что тот – «плохой». Для него все без исключения мотоциклы были хорошими. Он относился к ним, как, наверное, любящий свое ремесло конюх относится к породистым лошадям. Мотоциклы «на ходу» были «хорошими» конями, а к неисправной или поломанной технике он относился, как к зауросившей или заболевшей лошади, с сочувствием и пониманием. С заупрямившейся лошадью нужно было договориться, найти общий язык, а заболевшую – вылечить.

Алексей ходил вокруг «Тенере» совершенно шальной, и я поняла, что он ни за какие коврижки не поедет обратно на поезде. Он был готов отдать все заработанные за год деньги не только за мотоцикл, но еще и за приключение: ему хотелось поехать в Ангарск на «Ямахе». Не то чтобы дорога была незнакомой: мы ездили по ней уже шесть раз, но еще ни разу он не ездил по ней на японце. Да еще на эндуро! Так что все было уже решено, и оставалось только подождать, когда молодые, бестолковые механики найдут неисправность. Механики ремонтировать мотоцикл не умели или не хотели, и покупка совершилась только к пяти часам вечера.

Ни о каком марш-броске до Красноярска не могло быть и речи, и поэтому пришлось ночевать у знакомых мототуристов. Свою покупку Алексей на ночь запихал в металлический гараж, стоявший под окнами. В первый раз мы видели, как в металлическую коробку без проблем входят огромный внедорожник «Нисан Терано» и шесть мотоциклов: ЗИД, «Ява», «ИЖ», две «Хонды» и наша «Ямаха»! Вот бы кто-то славно поживился, если бы вскрыл этот гараж.

Мы спросили владельца гаража, возможно ли такое, на что он недоуменно посмотрел на нас и ответил, что хранит все свои приобретения в нем уже много лет, и за это время никому не понадобился ни внедорожник, ни мотоциклы. И в самом деле! Да на фиг надо! В родном Ангарске такой гараж возле дома не простоял бы и ночи: его просто погрузили бы вместе со всем содержимым на платформу и увезли подальше, чтобы вдали от бдительных окон хозяев наслаждаться приобретениями.

Почувствовав приступ тоски, – живут же люди! – мы оставили мотоцикл в гараже и провели спокойную ночь на полу одной из комнат просторной квартиры.

На следующий день мы встали в семь утра, а в восемь уже прощались с владельцем гаража на окраине города. Вскоре Новосибирск остался далеко позади, по обочинам замелькали знакомые названия. Алексей испытывал легкое беспокойство по поводу «Ямахи», – пропавшие было вчера перебои в двигателе с утра возобновились, мотоцикл глох, стоило сбросить газ. Я же испытывала состояние беспечной легкости: предыдущие путешествия показывали, что безвыходных ситуаций не бывает, и что помощь на дороге приходит тогда, когда ты уже совсем впал в отчаяние, следовательно, расстраиваться вообще никогда не стоит, и по большому счету, все проблемы надо решать по мере их поступления. А сейчас – надо ехать, пока едется, потому что каждый пройденный километр приближает нас к дому.

Я беззаботно глядела по сторонам, читала таблички с названием городков и поселков и в который уже раз мечтала о том, что когда-нибудь напишу о том, какие несуразные, забавные, а порой и смешные названия встречаются. При этом я прекрасно понимала, что как только мы вернемся в Ангарск, я не буду помнить и десятой доли того, что прочитала на указателях. Для подобных записок хорошо иметь с собой ноутбук или хотя бы записывать все на остановках в блокнотик, но первое – непрактично, а второе – лениво, а значит, все это так и останется в мечтах.