Шантаж - стр. 11
При слове «собака» пес по кличке Вьюга, который всё это время находился под столом, громко зевнул, завилял хвостом и положил пушистую морду на колено Арсения, выпрашивая ласки. Арсений разломил сушку с маком и сунул в пасть зверю, но сушка ему не очень понравилась.
– Соберись и давай по порядку, – повторно обратился к нему Арсений и налил ещё чашку бодрящего чая.
– Да что тут рассказывать? Извольте поглядеть сами, – наконец произнёс Ломоухов что-то членораздельно.
К шахте они пробирались через буквально вымерший посёлок, все попрятались по домам, не раздавался привычный вой лаек на морозе. В атмосфере чувствовалось излишнее напряжение. И только к заиндевевшим окнам прижались беззаботные ребятишки и с любопытством разглядывали барина. Управляющий отворил ворота штольни, сам он наотрез отказался спускаться, поэтому Арсений продолжил путь в сопровождении Ломоухова в темную горловину неизвестности. Они пробирались через поваленные вагонетки, спотыкаясь о брошенные в панике кирки и молотки. Чувствовался леденящий ужас, охвативший старателей от увиденного ими нечто. По мере спуска потолок прохода становился всё ниже, далее им пришлось пробираться, согнувшись в три погибели, через отвалы породы. Во мраке чернильной глубины становилось невыносимо жарко и сыро; чавкающая грязь под ногами налипала тяжёлыми комьями на обувь. Арсений Филиппович до этого так глубоко никогда не забирался в подземелье. Он почувствовал, как пульс учащается по мере приближения к чему-то таинственному; со лба обильно стекали крупные капли пота. Он сбросил шубу и, запыхавшись, спросил:
– Ну, долго ещё?
– Здесь, уже скоро, – раздался приглушённый голос Ломоухова откуда-то из глубины могильной бездны.
Он продолжил движение, с усилием цепляясь за отсыревшие выступы в стенах, при этом пальцы то и дело норовили соскользнуть, а ноги дрожали от напряжения. Арсений потерял счёт времени и начинал проклинать себя за то, что согласился на эту авантюру. Вдруг его нога зацепилась за что-то – он не удержался и неминуемо упал, болезненно ударившись о камни. К его ужасу, фонарь выскользнул из руки и вдребезги разбился. В кромешной тьме Арсений взывал о помощи, но неугомонный напарник уже подался далеко вперёд. Арсений нащупал в кармане коробок спичек, зажёг одну. В тусклом свете он определил, куда двигаться дальше, и наощупь продолжил движение, время от времени чиркая спичками, пока снова не споткнулся и не выронил спичечный коробок прямо в лужу. Он зычно чертыхнулся, но, к великой радости, приметил блуждающий луч фонаря Ломоухова где-то в расщелине и ещё раз окликнул владельца спасительного источника света. На этот раз торопыга услышал отчаянный зов о помощи и вернулся.
– Ты почто, подлец, бросил благодетеля своего?
– Я? Так я… – пытался найти слова теоретик, наконец сообразил, – надобно помочь?
Арсений оперся на него, обрёл устойчивость и продолжил путь, выверяя каждый шаг. Они добрались до конца шахты, где в стенке зияла узкая расщелина. Худощавый Ломоухов юркнул в неё, а вот грузному Арсению пришлось потрудиться, чтобы протиснуться. Напарник кряхтел и буквально втаскивал его, упёршись ногой в стенку. Окончательно разодрав верхнюю одежду, Арсений ввалился в пещеру и прижал собой молодого учёного, из-за чего тот крякнул и ещё несколько минут лежал, пытаясь прийти в себя. Он широко открывал рот, жадно глотая воздух, которого явно не хватало на глубине. Отдышавшись, Ломоухов включил дополнительные светильники, которые стояли в разных местах подземной галереи. В свете предстали сталактиты, свисавшие бахромой, и высокой гребёнкой выстроились сталагмиты. Звуки изредка падающих капель воды наполняли пространство подземелья. То, что предстало взгляду Арсения, заставило его впасть в неописуемый ужас. Сначала он, пятясь спиной, отступил к расщелине, чтобы поскорее покинуть жуткое подземелье, и даже занёс ногу обратно в лаз, но Ломоухов вернул беглеца. Что ж, реакция предсказуема, когда понимаешь, что тебя привели в склеп, где в центре покоится гроб. Ломоухов суетился подле, будучи уже привычным к артефакту. Но что ещё более поразило Арсения, так это серебристый сигарообразный объект размером не меньше железнодорожного вагона за гробом. Учёный не вмешивался, он терпеливо ожидал, когда испуг его благодетеля обратится в принятие. Непонятно, зачем Арсений достал часы на цепочке, потряс над ухом.