Шакал - стр. 11

», поскольку напиток был лучше и крепче других. И наливая большую пузатую рюмку граммов на двести, запивал еду, как водой.

– Ты почему так мало ешь? – строго спросила Ирина, сравнив порции.

– Я всегда ем столько, – пожал плечами Верников. – К тому же в этом пятизвездном борделе есть по большому счету нечего.

– Как это нечего? – она показала свою тарелку.

– Ну знаешь… Я макарон и в России не ем.

– Макарон не ешь?! А чем вы с Леной питаетесь?

– Не знаю, – он пожал плечами. – Питаемся. Но не макаронами. Я их не выношу. А также сосисок и прочей перемолотой дряни, которой здесь в избытке.

– Тогда тебе надо было ехать не сюда, а в «Гольф-клуб», – вставил Сергей, отпив из бокала. – Я в инете смотрел – там несколько кухонь по выбору.

– Мне вообще надо было родиться не здесь и не сейчас, – махнул рукой Верников.

– И все-таки, Костя – чем вы питаетесь? – продолжала Ирина.

– Чем… Мясом. Нормальным. И рыбой. И морепродуктами. И всяческими оливками.

– Так у вас, наверное, все деньги на еду уходят?

– Ну не все…– он вздохнул. – Но многие. Но что еще остается из удовольствий… еда да выпивка.

– Кстати, о выпивке, – сказал Сергей. – Как ты можешь в такую жару пить коньяк?

– Только его и могу. От пива мне плохо.

– А мне плохо от одного вида твоего коньяка, – вставила Ирина.

– Напрасно. Попробуй и поймешь, что в жару самое то.

Ирина протянула руку, осторожно, словно очень горячий предмет, взяла рюмку Верникова, полную на треть. Отпила глоток, поморщилась и вдруг улыбнулась, распробовав вкус.

– А знаешь, в самом деле здорово! Сначала обжигает, потом так хорошо….

– Правильно. Так и должно быть. Хоть и турки, но коньяк у них хороший.

– И главное, градус верный.

– А что – может быть неверный? – засмеялся Сергей.

– Конечно. Каждый крепкий напиток имеет свой оптимальный градус. Водка – сорок, это Дмитрий Иваныч Менделеев в докторской диссертации доказал. Коньяк – сорок два. Если меньше, уже не тот вкус. Джин – сорок три, а лучше сорок семь.

– Неужели два-три градуса могут иметь значение?

– Как ни странно – да.

– Дядя Костя, а можно я тоже попробую? – вдруг спросил Коля.

– Сиди, тебе еще рано, – отрезала Ирина, не выпуская из рук коньячную рюмку.

– Тогда я пойду. Меня друзья звали в бассейн после обеда…

– Если только бассейн, – строго сказала она. – Никакого моря. После еды нельзя.

– В бассейн. Только в бассейн, – заверил Коля.

Его сдуло, как ветром. И через пару секунд он уже бежал за стеклянной стеной к выходу. Верников проводил его взглядом. Потом посмотрел в другую сторону. Прямо напротив стола в ряд лавок вклинился медпункт – белый кабинет с красным крестом и полумесяцем. Там принимал отельный доктор.

Весь в белом, вплоть до великолепных кроссовок, он напоминал дорогой унитаз.

– Ой, Костя… Я весь твой коньяк выпила.

– Неважно, – усмехнулся Верников.– Я сейчас себе еще попрошу.

– Надо к бару идти… Давай я схожу.

– Сиди, мне сейчас принесут… Bitte, ein Moment, herr Ober! – поднял палец он, когда мимо пробегал турок-официант.

– Ja, Bitte? – остановился тот.

– Ein viermalige Konjak, Bitte.

– Vier Konjak?

– Nein. Ein Konjak, aber vier Dosen in eines Glas.

Поняв, что нужно, турок умчался дальше со своим подносом. Вскоре вернулся, поставив перед Верниковым рюмку, до половины налитую коньяком.

– Vielendank, herr Ober, – поклонился Верников. – …Вот видишь, быстро и без физических усилий.