Шаг в Безмолвие - стр. 46

– Вот, полюбуйтесь, – проговорила она, бесцеремонно указывая на кровавые мозоли Герики и порванные сандалии царевны. – Эти девушки больше не могут идти пешком. У них нет подходящей обуви. Если их состояние хоть немного заботит вашего государя, пусть он выделит им лошадей.

– В отряде нет свободных голов, – ответил всадник.

– А у царевны и мельи нет запасных ног! – огрызнулась Зелия. – Мы не двинемся с места, пока царь не придумает, как быть.

– Будто других дел у него нет! – проворчал мужчина. Тогда старшая из воительниц демонстративно села на камень рядом с Герикой, сняла обувь и принялась не спеша проверять каждый ремешок. Остальные жрицы последовали ее примеру, усевшись кто на траву, кто прямо на землю. Увидев это, танариец возмущенно фыркнул, развернул коня и поскакал догонять уже изрядно удалившееся войско.

– Они же не бросят нас здесь? – робко спросила Солан у Зелии.

– Разумеется, нет, до тех пор, пока ты нужна Искандеру. К тому же скоро стемнеет и царь прикажет ставить шатры. Людям и лошадям нужен отдых.

Царевна закусила губу: ей еще ни разу не приходилось ночевать посреди степи без привычных удобств, соответствующих ее положению, и в окружении такого количества мужчин. Хорошо если они будут охранять ее сон, а не задумают в темноте пробраться в шатер.

«Надо попросить Герику лечь рядом, – подумала девушка. – А остальные жрицы пусть лягут у входа и сторожат, сменяя друг друга».

Вдалеке послышался протяжный зов походного горна.

– Я же говорила, – усмехнулась Зелия. – Сейчас начнут разжигать костры, а потом приедут за нами.

.

Царь расщедрился лишь на одну лошадь – тягловую, непонятной масти и на вид еще более старую, чем оставленный в храме мерин. Но зато к ней прилагалась небольшая открытая повозка. Правда, свободного места в повозке было совсем мало: все было занято необходимой отряду провизией, снаряжением и питьевой водой.

– Царевна и жрица пусть сядут с краю, – распорядился возница, сопровождавший груз. – Остальные дойдут пешком.

– И на том спасибо, – буркнула Тайлин, помогая мелье залезть в повозку. Солан кое-как забралась сама. Возница, не дожидаясь, пока они устроятся поудобнее, громко цокнул языком, и конь, опустив голову, поплелся туда, где один за другим вспыхивали походные костры.

Герика молча смотрела перед собой. Боль в ногах постепенно затихла, но девушка чувствовала себя уставшей и разбитой. Великая Тривия, кто мог подумать, что этот день закончится именно так!

Она попыталась обдумать свое положение, но, видимо, от бессилия, мысли ее расплывались и путались. О, если бы она могла поделиться с Солан или с Зелией тем, что творилось у нее на душе! После таких разговоров становилось легче, чувства успокаивались, мысли переставали ускользать. Безмолвие же давило на нее с такой силой, что Герике хотелось зарыдать в голос, благо послушание это не запрещало.

«Нет, только не здесь и не сейчас».

Она повернулась и увидела поникшие плечи сидящей рядом царевны. Угораздило же Солан оказаться тем камешком, что срывает лавину событий! Впрочем, Герика на нее не сердилась: на все, как известно, воля Богини. Но если дальнейшая участь Солан была более-менее понятной, как и доля жриц-воительниц, то собственная судьба для Герики оставалась неясной. Словам северянина она, разумеется, не поверила и решила, что он пошутил, желая ее припугнуть. Глупец! Она – Посвященная, мелья Великой Тривии, и кроме того…