Sex-shop «Шалунья» - стр. 14
Чаще всего девушки и женщины – если кто–то различает между этими существами хоть какую–то не условную разницу – заходили в магазин и, замечая за прилавком Славика, сразу делали вид, что совершенно случайно ошиблись дверью, попали не туда (а куда – туда?) и вообще не вполне понимают, что происходит.
При этом в разговор они не вступали, бегло осматривали экспозицию, фиксируясь взглядом на самых волнующих ее местах, и бегло же покидали помещение. Или же на вопросы: «Чем вам помочь? Что показать?», – ответствовали: «Спасибо, сама все увижу!» И у всех без исключения во взглядах читалось: помочь не сможешь, а что мне надо – не твоего ума дело.
– А чьего же ума это дело, – встречным вопрошающим хуком мысленно отвечал Славик каждой такой умнице, – если на нас двоих один лишь ум, да и тот, естественно, мой?
Ну, пожалуй, тут он несколько преувеличивал свой умственный потенциал, хоть и был выпускником зоотехнического факультета аграрного техникума, но, в общем, не слишком далеко блуждал от истины. Нет, Славик не был гендерным террористом или женоненавистником. Нет, отнюдь, женщин он любил. А так же любил он девушек – если, опять же, кто–то улавливает тут существенную разницу. На этой почве у него с женой даже периодически возникала напряженка. Но больше всего он любил и ценил равноправные отношения, и когда в магазине появлялась женщина или девушка… ну, в общем, кто–то из них, все равно, тем более что разницы–то практически и нет, с которой можно было поговорить, он с радостью это делал. Он с удовольствием делился своими знаниями, познаниями, навыками и опытом, обстоятельно и подробно отвечал на вопросы и бывал просто счастлив, когда девушки или женщины, ну, вы знаете кто, его понимали. И ни разу он не допустил, чтобы служебные отношения переросли во внеслужебные, тут его жена как раз была не права, зря она предавалась фантазиям даже более буйным, чем у самого Славика.
Магазин – это тот же вагон поезда – поезда под названием *жизнь*. Люди встречаются в нем зачастую совершенно случайно. Они общаются или нет, если общаются – это значит, что им повезло, потому что, как ни крути, общение – Дар Божий. Общение в магазине, как и в поезде, ни к чему не обязывает общающихся, в том числе девушек, считающих себя женщинами и женщин, ощущающих себя девушками. Адекватно воспринимающие себя человеческие особи вне зависимости от половой принадлежности с легкостью выкладывают благодарному слушателю – а Славик вне всяких сомнений был именно таким слушателем, – такое, о чем ни за что не рассказали бы своим близким, особенно тем, ближе кого не бывает. А Славику – выкладывали все. Потому что Славик был благодарным слушателем в том понимании, которое не требует расшифровки. Потому что внимание жило и светилось в его грустных зелененьких глазах, а понимание принимало форму его поникшего вислого носа. И, конечно же, потому, что Славику было все равно, в том смысле, что никогда и ни при каких обстоятельствах он не извлечет никакой личной выгоды из услышанного, но всегда готов помочь в рамках своей специализации. Изредка – зоотехнической.
Люди облегчали душу и уходили, если не просветленными, так более светлыми, Славик же оставался часто грустным, иногда – веселым, но всякий раз на капельку более мудрым.