Сеульская история любви - стр. 2
Прошла, наверное, пара месяцев, когда Марина завела со мной тот разговор. Сказала, что давно подумывала уехать куда-нибудь из нашего маленького городка и, наконец, твёрдо решила – поедет на Север, к своей подруге. И мир посмотрит, и денег подзаработает. Я, конечно, не стала ее отговаривать! Ну, что ее ждет в нашей глубокой провинции, где нет не только никаких перспектив, но и никакого карьерного роста?! И через полгода после нашего возвращения из Кореи моя доченька укатила «смотреть мир»!
Что уж говорить обо мне, когда даже наша кошка – породистая красавица и умница, шотландка чистых кровей по кличке Лилу Тиффани Флоренс – потеряла молодую хозяйку и долго еще ходила из комнаты в комнату, словно пытаясь отыскать ее, и жалобно мяукала… У меня просто сердце разрывалось от этой картины… И тогда я брала любимицу на руки, гладила ее и разговаривала с ней, как с ребенком, объясняя, что Марина уехала, но я-то осталась с ней, с моей дорогой Тиффанечкой… Это было, наверное, самое тяжелое время – ведь раньше мы вообще не расставались с дочерью. У нас с моей девочкой была такая прочная связь на тонком уровне, что мы с ней очень часто, совершенно не сговариваясь, одновременно произносили целые длинные фразы. А потом, осознав это, принимались хохотать и опять же одновременно произносили: «Ну вот, опять!» Мы без слов понимали друг друга, могли часами молчать рядом, и это не доставляло нам никакого дискомфорта…
Замуж я выскочила очень рано, как тогда думала, «по великой любви», дочка появилась почти сразу. Поэтому мы с ней всегда были не просто матерью и дочерью, а скорее – подругами.
У сына, женившегося, кстати, тоже очень рано, уже была своя семья. Конечно, они с невесткой навещали меня. Но все же – сын это сын. Мужчина… У него свои интересы, свой взгляд на мир. Конечно, он вырос хорошим мальчиком, любящим, добрым, уважительным, но все равно это было не то.
А на работе меж тем назревали не очень приятные события. Отношение руководства к сотрудникам в нашем учреждении никогда не было особо лояльным и заботливым. Процветала политика приближения любимчиков, которые обычно избирались среди тех, кто «ради красного словца не пожалеет и отца», что в переводе на нормальный человеческий язык означало: все блага для лизоблюдов и подхалимов – премии, грамоты, награды и иже с ними. А поскольку я никогда не относилась к этой категории граждан, то и отношение ко мне было соответствующее. Руководитель не упускал возможности каждый раз подкусить, указать на несуществующие ошибки. Я недоумевала: ну, почему так-то? Что сделала я этому человеку? Я, в принципе коммуникабельный человек, способный найти общий язык с кем угодно. Пока однажды близкая подруга, и по совместительству, коллега не сказала мне: «Ань, ты совсем что ли дурочка?! У этого человека просто не хватает мозгов принять тот факт, что ты и умнее, и талантливее, и во многом – лучше как человек!» Помню, я была поражена тогда. А подруга добавила: «Ты заметила, кем начальник окружил себя?! Теми, кто перед ним пресмыкается. И будь ты четырежды умнее и лучше – на коне всегда будут они! Потому что держатся поближе к начальству». И это было как-то очень обидно!
После Новогодних праздников я вдруг осознала, что не хочу идти на работу – ну, то есть совсем! А поскольку идти все равно надо было, то я каждое утро пинками заставляла себя выходить из дома и садиться в переполненный автобус.