Сердце ведьмы - стр. 8

– Как же они там живут? Там и воздуха-то нет совсем, дышать нечем! – прошептала Маруся, – еще и иконы эти…

Через какое-то время отец вышел из комнаты попадьи. Притихший и молчаливый, он отдал женщине оплату за следующую неделю, попрощался с ней и позвал Марусю:

– Пойдем дочка, ехать пора, мать да бабка уже поди заждались нас.

Они вышли из дома, и Маруся снова крепко обняла отца.

– Я-то дочек попадьи ни разу так и не увидела, батя, – тихо проговорила Маруся, забираясь в телегу.

Отец потрепал девочку по волосам, а когда она уселась, накинул ей на ноги старенькую накидку.

– На, Маруська, прикройся. Ветрено сегодня. Кабы не простыла ты, – сказал он.

– Батя, мне так интересно посмотреть, какие они, эти самые дочки! – не унималась Маруся.

– Да чего ж на них смотреть! Больные, немощные, несчастные дети. Если Елена Алексевна не позволяет на них смотреть, значит так надобно, ей виднее, она их мать, как-никак.

Маруся нахмурилась, тогда отец строго взглянул на нее и сказал тоном, не терпящим возражений:

– Они, в конце концов, не куклы какие-нибудь, чтоб их рассматривать!

Маруся отвернулась обиженно. Весь путь до дома они с отцом проделали молча, думая каждый о своем.

***

Выходные дни пролетели, как несколько коротких мгновений. Вроде бы только-только Маруся с отцом переступили порог родного дома, только она обняла и поцеловала по очереди матушку и бабушку Фаю, только потрепала по голове шаловливую сестренку Аленку, и вот уже опять нужно было отправляться в путь…

Как же Марусе не хотелось ехать к строгой и злой попадье! Но она ни с кем не делилась своими грустными мыслями. Что бы ей сказали в ответ отец и матушка? Ты должна, так надо, и все в том же духе. При этом в школу Марусе очень хотелось, за два дня она уже успела соскучиться по Катерине Ивановне. Играя с Аленкой в субботу, она попыталась устроить для маленькой сестры подобие школы – разложила перед ней деревяшки, которые нашла во дворе, дала в руки маленький уголек, чтобы можно было писать. Маруся учила Аленку буквам, цифрам и даже ставила ей отметки.

Аленка вовсе не похожа была на прилежную ученицу, она больше шалила и кричала, но Маруся старалась не злиться на маленькую сестрёнку, она вспоминала добрую улыбку Катерины Ивановны и старалась улыбаться точно так же, как улыбалась на уроках она.

“Вот бы выходные не заканчивались!” – думала Маруся.

Она сидела на телеге невыспавшаяся, хмурая, сжимая в руках свою школьную котомку и мешочек с сухарями, которые ей снова наготовила матушка. В воскресенье Маруся хотела наесться на всю предстоящую неделю, но аппетит пропадал от одной мысли о том, что уже утром ей снова предстоит ехать к попадье.

Дома было хорошо – никто не заставлял ее сидеть весь вечер на лавке, никто не смотрел на нее строго и зло. Дома все обнимали и целовали Марусю, хвалили ее, Аленка – та вообще умилялась, глядя на старшую сестру. А еще дома было вдоволь еды, да, к тому же, в сундуке лежали Марусины тряпичные куклы – целое семейство. Бабушка Фая их смастерила для Маруси два года назад, когда еще могла вставать с лавки. А вскоре бабушка сильно занемогла, слегла и больше с лавки так и не поднялась. Маруся помогала матушке ухаживать за ней: кормила бабушку Фаю кашей с ложки, стирала ее испачканные простыни.