Сердце хроноскопа - стр. 7
Время снова начало течь, медленно восстанавливаясь, и Кёнифан, чувствуя себя опустошённым, упал на колени. Он знал, что это лишь начало долгой и мучительной битвы с самим собой и миром, но теперь он хотя бы знал, что способен выдержать эту борьбу.
– Ваше Высочество! – крикнул Тарис, помогая ему подняться. – Вы сделали это!
– Нет, – тихо ответил Кёнифан. – Это только начало. Теперь мы знаем, с чем сражаемся.
И они стояли посреди медленно восстанавливающегося острова, зная, что худшее ещё впереди, но решимость их теперь была крепче страха.
Время, медленно и мучительно возвращавшееся в своё русло, теперь струилось вокруг них ровными волнами, хотя Кёнифан и ощущал слабые отголоски боли, ещё вибрирующие в теле. Земля под его ногами перестала дрожать, воздух стал прозрачнее, огонь утратил свою ярость и замерцал мягче, словно возвращаясь к привычному равновесию.
Он поднялся с трудом, поддерживаемый рукой Тариса, чьё лицо теперь было бледным от пережитого. Юный Пламенник смотрел на своего повелителя с нескрываемым беспокойством, но в его глазах мелькала и гордость за то, что тот смог преодолеть силу временной бури.
Вокруг острова медленно рассеивался дым, а фигуры людей, которые ещё недавно безнадёжно застряли в петлях времени, начали оживать. Они смотрели вокруг в изумлении, растерянно переговариваясь друг с другом, пытаясь понять, что же произошло.
– Они ничего не помнят, – тихо заметил Тарис. – Они даже не осознали, что оказались на краю гибели.
– Возможно, это к лучшему, – ответил Кёнифан, чувствуя странное облегчение. – Но мы с тобой помним. И этого достаточно.
Он поднял взгляд к небу, чувствуя, как время вновь обрело своё ровное дыхание, словно невидимое сердце, биение которого наполняло мир жизнью. Однако облегчение было кратким. В глубине души он понимал, что битва, выигранная на Огненном острове, была лишь началом длинной и мучительной войны за спасение королевства Стихий.
Они медленно двинулись назад к хрустальной ладье, которая всё ещё парила над островом, ожидая их возвращения. По пути Кёнифан молчал, думая о тёмном отражении, увиденном в кристалле, о жестоком взгляде глаз, так похожих на его собственные. Кто мог использовать его силу против него самого? Кто хотел вернуть мир обратно в Хаос? Ответов на эти вопросы не было, лишь догадки и тревожные подозрения.
Поднявшись на ладью, они оставили остров позади. Сверху пейзаж казался почти прежним, словно временная буря была лишь страшным сном. Но Кёнифан теперь знал цену этой иллюзии. Его тело было истощено, душа разбита и переполнена сомнениями.
Когда ладья начала двигаться обратно к Хроноскопу, он почувствовал, как тяжёлый груз ответственности вновь ложится на его плечи, но теперь этот груз был знакомым, почти родным. Тарис стоял рядом, не решаясь нарушить тишину, царившую между ними.
– Я был там, – вдруг сказал Кёнифан, глядя вдаль, где уже проступали очертания цитадели. – В самом центре времени. И я видел, что там скрыто нечто большее, чем просто буря.
Тарис посмотрел на него, пытаясь понять смысл сказанного.
– Что вы имеете в виду, Ваше Высочество?
Кёнифан перевёл взгляд на него, и в его мятных глазах отразилось нечто пугающее и одновременно притягательное.
– Там была часть меня самого. Тень, созданная моим страхом, моей слабостью и сомнениями. Это был не просто враг, это была моя тьма, которая обрела самостоятельную жизнь. Она будет преследовать меня, пока я не смогу её победить.