Семья (не) на один год - стр. 35

Словно врач перед выпиской, Кристина окинула меня с ног до головы внимательным взглядом.

— К тому же он никогда не простит себе смерть ребенка. — Больше не интересуясь ни мной, ни своим отражением в зеркале, она подошла к двери и нажала на ручку. — Никита слишком сильно его хотел. Даже имя придумал. Сам! — всадила она последний нож в мою грудь и гордой походкой вышла из дамской комнаты.

10. Глава 9

Глава 9

Лера

После разговора с Кристиной вечер перестал казаться сказочным. Я улыбалась знакомым Никиты. Слушала рассказы о судьях и адвокатах. Благодарила за комплименты и пожелания долгой семейной жизни.

Внешне во мне ничего не изменилось. Зеркало по-прежнему показывало молодую женщину в элегантном дорогом платье. Вот только сама себе я стала казаться ряженой — девчонкой, которая упорно пыталась быть достойной любимого мужчины.

Надела красивое платье. Позволила себе поверить, что уже взрослая и смелая. А как же?! Жена Никиты Лаевского. Банкирша.

Наверное, если бы не опыт важных приемов в семье Муратовых, я бы не выдержала этот вечер. Попросила бы Никиту увезти меня, забралась бы к нему на колени и поцеловала.

Мы целовались бы долго-долго. Пока слова бывшей любовницы мужа не стерлись бы из памяти. Уверена, это было бы несложно. Кристина не сказала об Алине ничего нового. Я не знала лишь об имени ребенка, но и это она вполне могла придумать, чтобы причинить боль.

Жаль, настоящая я не умела воровать своего мужчину. Вместо просьбы сбежать я продержалась до конца вечера. Потом вернулась с Никитой домой, приняла душ. А в ответ на вопросы: «Что с тобой?» и «Всё хорошо?» — соврала про усталость и ушла в комнату.

Примерно таким же было и утро. Идеальная жена, заботливый муж, и ничего общего со вчерашней легкостью.

— У меня ощущение, будто ты что-то скрываешь, — перед тем как расстаться на очередную неделю, с тяжелым вздохом произнес Никита.

Его чемодан уже стоял у порога. Никиту ждала командировка на север. Меня — чуть позже перелет домой. Это был отличный шанс признаться. Страхи с сомнениями так и рвались наружу. Но жесткая дрессура детским домом и приемной семьей снова сработала против меня.

Не говоря ни слова, я дотянулась до губ Никиты. Чуть не разревелась, целуя его. А после ушла собирать вещи. Заодно и себя. По кусочкам. Как картинку из пазлов, которую кто-то вынул из рамы и горстью разноцветных фрагментов высыпал на пол.

***

Как ни странно, Питер принес облегчение. В этом городе я редко была счастлива. Жила ровно, без ярких эмоций и особых надежд. Училась быть благодарной дочерью. Училась надеяться только на себя. Просто училась.

Моя неласковая Северная столица, с ветрами, дождями и промозглой зимой, идеально подходила, чтобы пережидать.

И я пережидала.

Вначале неделю. Именно столько должна была продлиться командировка Никиты.

Потом еще одну неделю. Из-за неожиданного ареста клиента мужу пришлось задержаться.

После — третью неделю, забитую под завязку моими экзаменами и его битвами в суде.

Первое время мы созванивались по видеосвязи. Смотрели друг на друга как инопланетяне. Старательно подбирали слова. Контролировали выражения лиц. Пытались улыбаться. Криво. Словно недавние пациенты стоматолога после заморозки.

От уставшего вида мужа до одури хотелось плакать. За короткий срок Никита стал таким родным, что, казалось, я чувствую его недосып и злость. Хоть плюй на учебу и гони в аэропорт. Чтобы вживую сказать: «Я с тобой». Закутаться в объятия мужа. И дышать им.