Секретный дьяк - стр. 44
Об опасности не думал. Верил казачьему десятнику: «…к воинскому делу нифонцы искусства не проявляют – боязливы». Насвистывая военную песню, терпеливо выписывал на полях своей секретной маппы предполагаемые богатства Апонии – золото в пластинках, испещренных непонятными письменами, мягкое серебро, дабинные и шелковые платья, белый сахар, пшено сарацинское…
Задумывался. А есть крепкое винцо у апонцев? Хворают там робкие люди с сильного перепоя? Давно не держал во рту даже капли, а вот задумывался, вспоминал о винце. Канцелярия не австерия, никто тебе не помешает, трудись и трудись. Да ведь известно, что бесу всегда неймется. Небось, тот неполный шкалик в шкап сам бес подбросил. Подбросил и теперь тихонько умело подталкивает Ивана под ребро: иди, дескать, дьяк, займись этим…
Ох, не вовремя попался на глаза шкалик.
Смущение, как змея, обвило робкое сердце Крестинина.
Вот уже три месяца во рту ни капли! Увлеченный тайной маппой и многочисленными делами думного дьяка, Иван даже домашнюю наливку не пригублял, чем возбудил к себе крайнее уважение и даже умиление доброй соломенной вдовы Саплиной.
Боязливо оглянувшись, Иван сунул шкалик обратно в шкап, и как можно глубже. Уходя от соблазна, прикрыл деревянные дверцы, отошел к столу, потом остановился напротив полки с книгами, где и бумага чистая лежала стопами, и неясные блики играли на гранях приборов.
От греха подальше!
Отгоняя странные мысли, рылся в старых маппах, хотя точно знал, что ни на кирилловских ни на «Чертежах вновь камчадальской земли», ни на картах думного дьяка Виниуса не обозначены знаемые им острова. А значит, на самом деле никто, кроме него, секретного дьяка Ивана Крестинина, не знает истинного пути в Апонию. Только он, сын несчастливого стрельца, высланного царем в сендуху и убитого там злыми шоромбойскими мужиками, владеет государственным секретом!
Ну, разве еще тот казачий десятник…
Впрочем, где он? Может, бежал? Может, давно погиб на дыбе?
А то, может, запороли десятника в Тайном приказе? Ведь легко сказать, что придумал – махаться в кабаке государевым портретом! Вздыхая, Иван стараясь не думать о початом шкалике, упрятанном в темную пыльную бездну шкапа, осторожно касался тяжелых книг.
Вот Гюбнер, к примеру. «Земноводного круга краткое описание из старых и новых географий по вопросам и ответам». Многое знал хитроумный немец, изучивший сотни научных трудов, но и у него не было ответа, где лежит путь в Апонию? Про Тихое море, по-латыни Маре пацификум, немец Гюбнер сказал только то, что эта великая вода лежит между Азиею и Америкою, а Азия и Америка либо смежны, либо разделены рекою пролива. Что же касаемо Апонии, то по немцу Гюбнеру выходило, что это, возможно, земля Иедзо, найденная еще в прошлом секуле, то есть в прошлом веке, некими неизвестными голландцами. Но как добраться до Апонии и где она истинно расположена, про то немец не знал. Неизвестно даже, писал он, остров ли есть земля Иедзо, или соединена некоей сушей с Сибирью, например, или с Америкой? Край земли вообще недостижим, писал немец Гюбнер, ибо «…ради великой стужи не можно к сему краю никак пройти».
А вот «Книга, глаголемая Козмография».
Эту книгу Иван изучил очень внимательно.
Описывались в «Книге» многочисленные государства и страны, все известные умным людям острова, проливы, перешейки. Правда, Матмая-острова Иван и в «Книге» не нашел. Ядовитые звери, монахи морские, сирены, лихие губители матрозов – это все было, но на остальное, на неизвестное, книга «Козмография» только намекала. Например, намекала на то, что существуют в мире такие края, которые одному только Богу доступны. «Азия от Сима, Африка от Хама, Европа от Иафета, Америка – в недавних летах изыскана». Так было начертано на маппах, вложенных в «Козмографию». Очень тянуло сказать думному дьяку Матвееву доверительно: «Вот, Кузьма Петрович, может, не поверишь, но прознал я про один путь. Случись что, будет от того пути польза великая государству и прибыль». – «Голубчик, да куда путь?» – удивится думный дьяк. «А в страну Апонию». Думный дьяк, наверное, рассердится, затрясет седой головой: «Голубчик, пить надо меньше!»