Седьмой - стр. 27

Понятно. При тех потерях, что предполагались, комнат для оживления не хватит.

Меня потряхивало, я встал, выбрался из контейнера. Отпихнул его, контейнер покатился на крошечных колесиках, но перед этим взял простыню и обмотал вокруг талии.

С чего бы я начал стесняться кого‑то после воскрешения?

Видимо, от этого сна – не сна, в котором красивая, хоть и старая женщина целовала мою руку…

Я заглянул в соседние контейнеры. Там лежали пилоты, мальчишки и девчонки, всех их я, конечно же, знал. Нас ведь не так много, а с третью ребят мы росли и тренировались вместе.

Кто‑то из наших был в глубокой отключке, кто‑то, казалось, просыпался – может быть тоже погиб и сейчас приходит в себя?

Но тормошить и будить я никого не решился. Вдруг что‑то испорчу?

– Эй! – осторожно позвал я. – Кто тут есть? Второй‑синий второе крыло, Святослав Морозов! Я вернулся!

Тишина.

Нет, какие‑то смутные звуки откуда‑то доносятся.

«Слава. Я понимаю, что ты ошарашен, я тоже. Но как ты помнишь, мы выпрыгнули голышом в пустоту не потому, что нам стало жарко».

Ну надо же! У Бори прорезалось что‑то вроде чувства юмора!

Спорить я не стал, он был прав. Так что я пошёл‑побежал большими легкими скачками, стараясь не налетать на контейнеры. Сила тяжести маленькая, а вот инерция никуда не делась, синяков наставить легко…

У одного из проходов на стене нашлась схема помещений, я постоял полминуты и вроде бы разобрался, в какой части клонарни нахожусь – в «Подготовительной – 3». Вот сюда свернуть и выйду к комнатам воскрешения.

Но насторожившие меня звуки шли с другой стороны.

– Что я делаю… – прошептал я, но ответа ждать было не от кого.

Так что я просто пошёл на звук, свернул в узкий проход и двинулся по длинному холодному коридору, шлепая пятками по линолеуму.

И чем отчетливее я слышал звуки, тем меньше они мне нравились. Звуки походили на стрельбу.

Секунд через десять я понял, что не ошибся. На полу лежало тело морпеха в полном боевом. Одна рука была отрублена, повсюду кровь. Я посмотрел на рану – края казались обожженными.

Падшие.

Укороченный автомат морпеха стал ещё короче – ствол наполовину был отрублен огненным мечом. Может из него и можно было стрелять, но я не настолько в этом разбираюсь. Так что я вытащил из кобуры морпеха пистолет и побежал дальше. Пистолет оттягивал руку, а на поворотах пытался вырваться из пальцев.

Звуки становились всё ближе. Стреляли два автомата, короткими экономными очередями.

Я перепрыгнул через ещё два трупа морпехов. Эти оказались обезглавлены. Автоматы целы, но я уже понял, что отдачей меня унесёт в ближайшую стену и не стал их брать.

Толкнул дверь с надписью «Центр доращивания – 2».

Тут было гораздо ярче и теплее. Помещение здоровенное, метров сто – сто пятьдесят квадратных. Дальние стены покрывали стойки со стеклянными цилиндрами, заполненными мутной белой жидкостью. Сквозь неё просвечивали розовато‑красные тельца младенцев.

Ближе к дверям стойки тоже были, но почти все разбитые. Пол заливала белая жидкость, неприятно липнущая к ногам, по ней изгибались, тая, прожилки крови. Ещё на полу было очень много битого стекла и десятка три младенцев. В основном мёртвых, но некоторые подёргивались.

Странно, но меня не замутило и орать я тоже не стал.

Ангел стоял сразу за дверью, боком ко мне. Ореол вокруг него был слабым, розовым спереди, а со спины совсем белым. Этот ангел был нагим и бескрылым.