Сделка - стр. 82
-Вална мстит им, ясно? - зло выдохнула девочка, будто Вална хотела отомстить и мне. - Хозяйка грозилась отдать нас собакам! Ей поделом!
И снова мгновения мучений промелькнули в ее памяти, так быстро, что я не успела их разглядеть, а потом Янка представила себе, как плавятся коридоры, как кричат хозяева — и улыбнулась.
-Но остальные...
-Всем поделом! - дрогнул детский голос, и вдруг через пелену злорадства пробился какой-то смутный, ужасный, противоестественный образ насилия, похожий больше на кошмар, чем на реальность. Не давая воспоминанию утянуть меня, я прогнала его:
-Ты... ты можешь ее остановить?!
-Ты что, глупая совсем? - неожиданно оскалилась Янка. - Спасибо за помощь! Я плачу честно, спасаю твою жизнь! Отпусти меня! - вдруг взревела она с какой-то первобытной яростью. Метнулась маленькая ручка в сером хлопке, и я ощутила глубокий укол между большим и указательным пальцем. Блеснувший осколок стекла тут же спрятался в ворохе широкого рукава. От неожиданности и боли я выпустила Янку, чем она сразу же воспользовалась, прыжками, по-звериному, уносясь по коридору.
Я бросилась за ней, но Янка вдруг просто пропала, словно бы ее и не было. Артефакт Келлфера скрыл ее от моих глаз. Я знала, что она все еще рядом, слышала ее желание быстрее покинуть разверзающееся пекло, но больше не видела.
Я сделала два глубоких вдоха и длинных, тягучих выдоха, успокаиваясь. Мотивы Янки, эта неожиданная жестокость, несправедливость, разрывающая шаткое спокойствие страшная шалость — все это не так уж и важно. Уже слышался далекий, но неотвратимый треск: здание было целиком деревянным, почти все внутри него — горючим, и пожиравший его теперь огонь очень скоро оставил бы на месте роскошного дома лишь пепел. Послышались первые крики. Нужно было бежать.
А я стояла, застыв, только сердце колотилось где-то в горле. Паника нахлынула на меня как высокая волна, я не могла понять, мой это страх или же страх проснувшихся в огненной ловушке хозяев и рабов. Все чувства обострились, я могла слышать людей в другом крыле и на других этажах тоже. Мелькали сцены борьбы с огнем: старший хозяин и его только что вбежавший в спальню сын сбивали тяжелыми покрывалами пламя, а старшая хозяйка плакала и искала что-то важное в небольшом комодике у окна. Ветер распахнул окно в комнату недавно рассматривавшего меня красивого мужчины, и с этим дуновением загорелся плетеный ковер, ведущий от двери к кровати, а сам мужчина закашлялся от горького дыма. Закрывая рукавом лицо, не дыша, две рабыни пробивались через коридор, стуча в двери кружками, разбуженные ими мужчины и женщины вскакивали и подбегали к окнам, ища возможности скрыться.
Я видела стелящийся по полу дым. Он был похож на туман.
Будто очнувшись, я, наконец, бросилась к лестнице, спасая собственную жизнь...
И вспомнила про Дариса.
Я обернулась, будто мой мучитель мог с укором наблюдать за мной из-за приоткрытой двери. Мне очень хотелось оставить его в огне, забыть, предать полному исчезновению — но всего миг, и я справилась с собой. Я ведь не была напуганным и озлобленным животным! Сын моего любимого, мой спаситель спал там, беззащитный, связанный, и я не могла оставить его умирать, каким бы мерзавцем он ни был.
Шаг, еще один - и вот я уже неслась обратно.