Сдавайся, мерзавец! - стр. 16
Понимаю, что она мне что-то говорит, только когда слышу свое имя во второй раз.
Так, Соколовский, включайся! Давай, врубай русского опера на полную катушку, выясни поскорее, что тут стряслось и, глядишь, можно будет и обратно Егорову в палатку затащить! Ведь тот ее давний прокол, он, оказывается, сексу не помеха!
К разочарованию примешивается слабенькая надежда, что не все еще потеряно и очень скоро, возможно, даже через какие-то полчаса-час, мы с ней сможем продолжить начатое!
Перебиваю:
- Слушай, Егорова, пошли к вашим инструкторам и все у них сами узнаем.
Обиженно хмыкает, но идет следом.
Возле инструкторских палаток стоит фонарь, типа прожектора, со столбом света, направленным в небо. Вокруг суетятся мужики: собирают вещи, о чём-то возбужденно переговариваются на своём языке.
- Эй, мужики! - окликаю их. - Что здесь происходит?
Они синхронно замирают. Потом один направляет фонарик в нашу с Настей сторону - переводит с меня на нее, останавливается на моем лице.
- Кто такой? - спрашивающий - это явно не Настин воздыхатель. Того я, хоть и видел в темноте, но запомнил!
- Я из соседнего лагеря. Мы там, чуть ниже, на ночлег остановились.
- О, - они перекидываются парой фраз по-турецки, потом один, видимо, самый главный, обращается к нам. - Наша фирма?
- Да, наверное, ваша, - футболки, во всяком случае, у вас одинаковые.
- Предупредить надо!
- Да о чем?
- Дождь. Здесь поток с горы сходит, когда дождь! Накроет нас!
- Да какой же это дождь? Так моросит немного! - не понимаю я.
- Здесь - чуть-чуть! Там, - он показывает лучом фонаря в сторону горного пика. - Сильный! Надо, чтобы они подниматься к нам! Вместе пойдём сейчас дальше. Утром может поздно стать!
- Тогда я их предупрежу! - дергаюсь в сторону той тропы, по которой сюда пришел.
- Давай! - командует турок.
И уже слетая вниз с холма, по подсвечиваемой фонариком еле заметной тропинке, я вспоминаю, как молча и равнодушно отступила в сторону от меня Настя, когда я сказал, что должен предупредить своих. Наверное, обрадовалась, что избавилась от меня...
14. 14 глава. Ревность
Конечно! Бегом понесся спасать свою селедку! Даже не взглянул в мою сторону!
Да нет, Настенька, ты себе тут Соколовского-ангела не придумывай! Он не из благих намерений тебе услугу в палатке оказать собирался! Честно же сказал человек (и как в его ненормальной голове только такое формулируется!), что не желает, чтобы какая-нибудь порно-зараза из Турции приехала в Россию и заразила весь отдел!
И только сейчас до меня вдруг доходит! Это что же получается? Соколовский считает... что я со всеми мужиками из отдела сплю? Ведь такие болячки, они, передаются исключительно половым путем! А наградить отдел я могу только если пересплю со всеми! Ах, ты мерза-а-авец, Соколовский! Ты и не меня спасать собирался, а друзей своих!
А ты сама, Егорова, дура! Надумала себе! Растаяла! А ведь он даже и не пытался соврать, что испытывает к тебе хоть какие-то положительные чувства! Он все честно и сразу называл своими именами!
И во время опасности так же честно рванул спасать благоверную свою селёдку, даже не обратив внимания на тебя!
Но так целовался, скотина такая, что немудрено было не только голову, но и честь потерять! И такой нежный, такой страстный был... Ну, Егорова, есть во всей этой ситуации и положительный момент - будет теперь тебе, что в старости вспоминать! Эх... жаль, что Варька так рано пришла!